Запретное чтение. Ребекка Маккаи

йоги и мучилась вопросом, не поступилась ли я только что своими моральными принципами. В руке я продолжала сжимать список Джанет Дрейк. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что по лестнице, покачивая бедрами, спускается Лорейн. Она нависла надо мной, опершись обеими ладонями на край стола. Ее коротко остриженные каштановые волосы растрепались, отдельные пряди приклеились ко лбу и застыли в смеси геля и пота.

      – Люси! – воскликнула она не по-библиотечному громко. – Неужели ты смогла угомонить эту женщину?

      Я нащупала ногами под столом туфли и влезла в них.

      – Да, – ответила я со вздохом. – Она пыталась всучить мне вот это.

      Я принялась разворачивать листок со списком, но Лорейн отмахнулась – она его уже видела.

      – Просто больше не позволяй ему брать домой книги про волшебство. И оставь записку для Сары-Энн и Айрин.

      Я уже почти перестала удивляться Лорейн с ее убеждением, что, если мы хотим, чтобы местная община покупала нам стулья, этой общине необходимо всячески угождать, и к черту гражданские права. Она всегда с готовностью быстро и безвозвратно удаляла из библиотеки любую книгу, на которую пожаловался хотя бы один из читателей. Вместо того чтобы обозвать ее старой безмозглой алкоголичкой или схватить телефон и оповестить Союз гражданских свобод, я избрала путь наименьшего сопротивления и спросила:

      – И как ты себе это представляешь?

      Лорейн слегка покачнулась и ухватилась за край стола. На ногтях у нее был темно-красный лак, на коже вокруг каждого ногтя – тоже.

      – Ну, можно говорить ему, что их нельзя выносить из библиотеки – редкий экземпляр. Или что-нибудь вроде того.

      – Ладно.

      Я не сомневалась, что Лорейн больше не вернется к этому разговору и через месяц совсем о нем забудет. А если она попытается уволить меня, потому что я выдала на дом читателю книгу из публичной библиотеки, я за десять минут состряпаю себе такое юридическое обоснование, что ее пропитая голова пойдет кругом.

      – Люси, ты не заболела? – вдруг поинтересовалась она. – Блузка у тебя сегодня какая-то мятая.

      – Спасибо, я в порядке.

      – Да-да, я так и думала.

      Она наконец выпустила из рук мою столешницу и осторожно двинулась в сторону детского туалета.

      Ровно в шесть я выключила компьютер, расставила по полкам книги из тележки и пошла наверх. При виде меня Рокки выкатился из-за своего стола. За толстыми стеклами в черной оправе его глаз почти не было видно – впрочем, они и без очков терялись в его увесистых щеках. Несколько читателей по секрету признавались мне (а я в ответ только ошеломленно кивала), что удивляются, “как он вообще может нормально разговаривать”.

      – Кофе? – предложил Рокки.

      – Ага.

      Мы заперли библиотеку и отправились в нашу бутербродную на другой стороне улицы. Рокки подождал снаружи: там на входе была ступенька, и я вынесла ему кофе. Я села на скамейку на тротуаре, он подкатился и остановил свою коляску рядом со мной. Я отхлебнула кофе через дырочку в крышке и обожгла язык.

      – Сегодня