Запретное чтение. Ребекка Маккаи

– словно они бесплатно трудились в столовой для бездомных.

      – Какое счастье, что они уделяют нам время, – говорила Лорейн.

      Они и в самом деле иногда проявляли удивительную активность и принимались переустраивать целые залы от пола до потолка.

      К тому времени я уже четыре года как окончила университет, снова начала грызть ногти и сократила число своих взрослых друзей до двух. Я жила одна в квартире, которая находилась через два города от Ганнибала. Самая обыкновенная старая дева – библиотекарша.

      А вот, для протокола, состав моих генов, указывающий на легкую склонность к преступному поведению, наследственную тягу к побегам и хромосомную предрасположенность к пожизненному самобичеванию.

      ЧЕРТЫ, УНАСЛЕДОВАННЫЕ ОТ ОТЦА

      Страсть к густому кофе.

      Две шишки на лбу, по одной над каждым глазом, чуть ниже линии волос. (Не родовая травма, не падение на пол сразу после рождения: медсестры в роддоме растерянно ощупывали мой лоб, а отец показывал им свой, чтобы немного прояснить ситуацию. И если мы с ним не главные злодеи в этой истории, то с чего бы у нас обоих эти семейные рога?)

      Бунтарский нрав, появившийся в нашем роду еще до рождения моего прадеда-большевика.

      Пол-фамилии: один нью-йоркский судья сократил Гулькинов до Гулл[15], но удачная шутка оказалась недоступна иммигрантскому слуху моего отца, который стоял перед судьей, устало опустив плечи, и действительно больше походил на пустую кожуру, оставшуюся от того человека, которым он был в России.

      Белесые русские волосы, цвета пустоты или чего-то вроде этого.

      Фамильный герб, который отец пронес от самой Москвы на толстом золотом перстне: изображение человека с книгой в одной руке и с отрубленной головой, насаженной на копье, в другой. (Этот представитель рода Гулькиновых, самый знаменитый из всех нас, был ученым и жил в семнадцатом веке, но, услышав зов трубы с полей сражений, забросил книги и отправился защищать не то честь, не то свободу, не то справедливость. Ну и кто завершает наш славный род? Я – библиотекарь-преступница из двадцать первого века.)

      Глубокое русское чувство вины.

      ЧЕРТЫ, УНАСЛЕДОВАННЫЕ ОТ МАТЕРИ

      Американско-еврейское чувство вины глубиной примерно в милю.

      Таковы наши место действия и главные действующие лица. Все уютно устроились на мягких пуфиках? Тогда мы, пожалуй, начнем.

      (“А куда папа пошел с топором?” – спросила Ферн[16].)

      2

      Неприятности в городе на Реке[17]

      Как-то раз в начале октября, вскоре после обеда, на лестнице, ведущей на наш нижний этаж, появилась женщина: в строгих брюках, туфлях на каблуке и коричневой шелковой блузке. Это безусловно была чья-то мама – школьные учительницы и няни так хорошо не выглядят. Красивая, с рыжими волосами, собранными в конский хвост (причем хвост этот не сужался печально книзу, как

15

От англ. hull – пустой стручок, шелуха.

16

Цит. по: Уайт Э.-Б. Паутина Шарлотты. Перевод С. Черфаса.

17

Слова из песни Ya Got Trouble {…trouble right here, in the River City), звучащей в мюзикле The Music Man (1957).