Зима, которой не было. Кристина Рихтер

Чаю?

      – О, – стон сорвался с губ. – К черту чай.

      Затем я рухнула на стул напротив.

      – А что тебя так удивило? Я же и раньше принимал всяких людей дома.

      – Не в том дело, – покачала головой я. – Просто знаю этого парня.

      – Знаешь? – удивился отец. – Ничего не путаешь? Откуда?

      Конечно, откуда страшненькая школьница может знать богатого красивого парня? Это не кино, папа, ты прав. Но система как-то пошатнулась.

      – Да так, – отмахнулась я. – Откуда он тут взялся?

      – Как всегда, – мой довольный собеседник пожал плечами. – Просто позвонил. Сказал, что ему меня порекомендовали.

      Тебя? Порекомендовали? Окстись!

      – И все-таки?

      – Ничего сверхъестественного. Чего ты так разволновалась?

      Действительно, стоило только заговорить об этом безобразии в моем собственном доме, как тут же руки затряслись, а голос был готов вот-вот сорваться.

      – Да ничего. Это не из-за него, – временно я решила сойти с темы. Даже попыталась улыбнуться ностальгически. – Просто встретила друга детства. Женьку. Помнишь его?

      – Конечно, – отец удивленно вскинул брови и направился заваривать чай. – Как так получилось? Случайно встретились?

      – Еще как… В школе. Представляешь, учусь уже вон сколько, а только увиделись, – поведала я. Даже сама немного отвлеклась. – Он тут давно учится. И футболом занимается. Кстати, от чего ты лечишь этого парня?

      Отец медленно наполнил свою чашку зеленым месивом из заварочного чайника, а потом дополнил все это кипятком. Мне нравилось наблюдать, как он заваривает чай. Он обожал любой: черный, зеленый, белый, фруктовый. Я, честно сказать, любви особенной к напитку не питала, но этой маленькой церемонии научилась давно.

      – Я не могу тебе сказать. Это непрофессионально с моей стороны. Фактически и практически ты посторонний ему человек.

      Вот сейчас обидно было.

      – Да, – театрально вздохнув, произнесла я. – Понимаю. Если бы я была врачом, то тоже непременно бы хранила свою врачебную тайну.

      Отец заметно напрягся, пытаясь что-то прочесть на моем лице. Я же продолжала:

      – Да… Ты не можешь сказать об этом постороннему, но будущему психологу можешь…

      – Что? – папа едва не поперхнулся. – Ты хочешь быть психологом?

      – А почему нет? – поинтересовалась я, отправив в рот кусочек рафинада. – Прекрасная профессия.

      Конечно, я лгала, но знала, что из отца просто так веревки не совьешь.

      – Рад за твой выбор. Но ты пока не психолог. И еще можешь много раз передумать. Я не скажу.

      – Ну пожалуйста! – возмутилась я, скривив губы и изломив брови.

      – Это противоречит врачебной этике, Ева. Если ты действительно станешь психологом или врачом, то поймешь меня.

      Я надулась, нахмурилась и демонстративно отвернулась к окну.

      – Фобии, – сдался мой отец. – Ничего особенного.

      – И чего он боится? – оживилась я.

      – Все,