Витки. Роджер Желязны

оба в нескольких милях к северо-востоку от Эсканобы по одной дороге? Причем дорогу я помню, все сходится. Все до края поселка. Потом… словно вживили что-то чужеродное. В географии или в памяти – не знаю…

      – А твои родители, Дон? Если их здесь нет…

      Они по-прежнему стояли у меня перед глазами, но не близкие, а будто с киноэкрана или страницы книги. Мама и папа. Милейшие люди.

      Я больше не хотел думать о родителях.

      – Ты нормально себя чувствуешь?

      – Нет, но… – Я понял, что в каком-то отношении мне сейчас даже лучше, чем там, во Флориде, без единого облачка на горизонте. – Вернешься со мной во Флориду?

      Кора хихикнула – видимо, от облегчения, что я держу себя в руках.

      – Да уж. Честно говоря, не хочется остаток отпуска проводить здесь.

      Я выехал на знакомое шоссе. Прощай, Багдад, вор моей юности.

      Глава третья

      Закат и вечерняя звезда, горизонт, увенчанный гирляндой увядших роз…

      Нам повезло с рейсом на Детройт и недолго пришлось ждать самолета до Майами. Кора попросила меня сесть у иллюминатора, и я наблюдал, как чернильную тьму прокалывают светящиеся колодцы звезд.

      – Ты не собираешься обратиться к помощи, когда мы вернемся?

      – К чьей помощи? – спросил я, уже догадываясь. – И по какому поводу? – догадываясь и об этом.

      – Тебе нужен врач, разумеется. Специалист по подобным вопросам.

      – Думаешь, я сумасшедший?

      – Нет. Но мы оба знаем, что-то у тебя определенно не в порядке. Если автомобиль барахлит, его показывают механику.

      – А если правый глаз обманет тебя?

      – В роль Эдипа можешь не входить. Я говорю о психиатре, а не о психоаналитике. Предположим, какое-то повреждение органического характера… Куда-нибудь давит осколок кости – последствие твоего несчастного случая – или что-нибудь в этом роде.

      Я долго молчал. Ничего лучшего в голову не приходило, однако…

      – Просто душа не лежит, – признался я.

      – «И остается лишь разгладить эту прекрасную пустоту», – почти что с горечью сказала Кора.

      – Что?

      – «Тихая Лета – моя обитель. Я никогда, никогда, никогда не вернусь домой!» Сильвия Платт, из поэмы об амнезии. Предпочитаешь жить без памяти?

      – За цитатой у преподавателя литературы дело не станет, – пробормотал я, но последняя ее фраза мне не понравилась.

      Нельзя попросту забыть о поездке в Мичиган и вновь соскользнуть в счастливое неведение, сказал я себе. Нет.

      И тут же опять пришло странное чувство – а может, отмахнуться от всего этого и плыть по течению, никогда, никогда, никогда не возвращаясь домой?..

      Мне стало страшно.

      – Ты знаешь хорошего специалиста в этой области?

      – Нет. Но, безусловно, найду.

      Я потянулся и тронул ее за руку. Наши глаза встретились.

      – Хорошо, – сказал я.

      Кроме плавучего дома, у меня на Флориде-Кис есть собственная квартира. Но мы остановились в гостинице в Майами, где выбор врачей значительно шире. Кора сразу