Витки. Роджер Желязны

словно безумец, непрерывно бормотал про себя данные.

      – Дон, меня действительно не касается, откуда у тебя деньги. Я знаю только, по твоим же словам, что тебе на счет ежемесячно поступает восемь тысяч долларов, и…

      – Когда это я тебе сказал?

      – Ночью, несколько дней назад, практически во сне, – ответила она. – Похоже на правду – ты ведешь довольно обеспеченную жизнь.

      Мое лицо под тщательно культивируемым загаром покраснело.

      – Хочешь знать, откуда у меня деньги?! – крикнул я. – А я не хочу!

      Ну как ей удается заставить меня чувствовать себя ребенком, признающимся в тайном грехе?! Вдруг возникло желание повернуться и ударить ее по лицу.

      – Что «не хочу»? – помолчав, удивленно спросила Кора.

      В горле встал ком, голова буквально разламывалась.

      – Не хочу думать об этом! – наконец выдавил я, будто пробивая словами стену.

      Затем я вновь повернулся – и неожиданно моя рука, которую я едва не занес в ударе, теперь рванулась вперед и сжала запястье Коры. Я не мог больше вымолвить ни слова, но знал, что отпустить ее тоже не могу.

      Внезапно вспыхнувшее в ней раздражение тут же сменилось жалостью и озабоченностью.

      – Дон… Что-то ведь у тебя не в порядке, да?

      – Да.

      Я почувствовал облегчение, сумев признаться. «Не в порядке»? Да, к тому времени я уже понял это. Хотя не представлял себе, что именно. Но определенно не в порядке. Настолько я уже прозрел – с ее помощью.

      – Тебе придется отпустить мою руку, – с деланной непринужденностью сказала Кора. Ее торопливо застегнутый лифчик грозил упасть. – Сюда идет еще одна лодка.

      Я поднял голову. Лодка едва показалась из-за поворота футах в тридцати впереди. Запястье Коры выскользнуло из моих разжавшихся пальцев, и тут я увидел загорелое мужское лицо.

      – Никак Малыш Уилли Мэтьюс собственной персоной, – заметил я и сам удивился совершенно неуместной догадке.

      Внезапно я понял, что только что благополучно пережил какой-то внутренний кризис, и едва не задохнулся от облегчения. Я сохранил Кору. Что бы там ни произошло, а расставаться с ней я не собирался.

      – Уилли?.. Почему ты о нем вспомнил? – спросила Кора, поправляя лифчик.

      – Не знаю. Наверное, просто былые знаменитости иногда всплывают в памяти.

      Вблизи лицо в лодке мало напоминало сгинувшего проповедника, каким я его запомнил по фотографиям и телеэкрану. Собственно, это было всего лишь весьма расплывчатое общее сходство. Когда мозгу нужен повод, чтобы отвлечься, он хватается за самые несуразные соломинки.

      – Что тебя тревожит? Поделись, – сказала Кора. – Обещаю, ничего ужасного не произойдет.

      Не уверен, что я поверил в это, но поверить хотел. Не осознавая причин, я чувствовал отчаяние, из глаз готовы были брызнуть слезы. Жаль, если такие страдания окажутся напрасными. Еще одно усилие, уговаривал я себя, – и все будет сказано. Она узнает ровно столько, сколько знаю я сам. Едва не расставшись, мы станем ближе друг другу. Несмотря на дурные предчувствия, овладевшие моей душой, – что ужасного могло произойти?

      – Хорошо, –