Все школьные истории. Юрий Сотник

спичкой, затянулась сигаретой и заговорила:

      – Слушай, Леха… Ты парень взрослый, голова у тебя работает – во! – Она показала большой палец. – Значит, мы можем говорить, как человек с человеком. Ага?

      – Ага, – промычал я.

      – Так вот, я хотела спросить: как ты расцениваешь свой поступок?

      – Какой поступок?..

      – А вот сейчас, во дворе…

      Я молчал, обалдело глядя на эту странную тетку. А тетка отвела руку с сигаретой далеко в сторону, и тоже молчала, и тоже смотрела на меня круглыми светлыми глазами со слипшимися от краски ресницами.

      – Я… Я не помню никакого поступка, – пробормотал я.

      – Очень жаль! – молвила тетя Соня и снова застыла, сжав губы бантиком.

      Я взмок от напряжения, но так и не понял, что ей от меня надо.

      – Хорошо. Я тебе подскажу, – смилостивилась наконец тетя Соня. – Вот тебя ребята позвали смотреть белых крыс. Я понимаю, крысы, конечно, дело важное, но я-то все-таки не пустое место. А?

      Тут я молча кивнул.

      – А как же ты поступил? Тебя позвали, и ты, не оглянувшись на меня, не спросив, как я к этому отнесусь, взял да и пошел к ребятам. Словно и нет меня. По-товарищески это, как ты полагаешь?

      Я совершенно не понимал, что в моем поступке могло быть нетоварищеского, но на всякий случай качнул головой.

      Тетя Соня затянулась сигаретой, выпустила дым.

      – Так что же, по-твоему, теперь надо сделать?

      – Попросить прощения, – в страшной тоске промямлил я.

      – Умница! – воскликнула тетя Соня. – Давай лапу! Я была уверена, что мы с тобой душа в душу заживем.

      – Лешка! Ну, скоро ты? – донеслось со двора.

      Я уже знал, как надо себя вести.

      – Тетя Соня, можно я пойду?

      – К этим самым… крысам? – Тетя Соня помолчала. – Крысы, я понимаю, – это очень интересно, только знаешь, что я тебе скажу!.. Давай такой уговор: сначала дело, а потом развлечения. Ага?

      Я спросил, какое дело она имеет в виду.

      – А дело оч-чень, оч-чень важное. Мы сейчас займемся составлением распорядка дня.

      Я не стал возражать. Я пошел в комнату, лег на подоконник и сказал ребятам, что к Антону не пойду.

      – Эта… длинноносая не пускает? – приглушенно спросила Аглая.

      Я молча кивнул.

      Тетя Соня так увлеклась составлением распорядка дня, что забыла приготовить обед, и мы пообедали «Геркулесом», сваренным, правда, на молоке. Теперь, согласно «распорядку», я мог гулять только два часа перед обедом и столько же перед ужином, а остальную часть дня мне предстояло заниматься «осмысленным времяпрепровождением». Под этим тетя Соня подразумевала утреннюю гимнастику (я ее и так делал), уборку своей комнаты, мытье чайной посуды (столовую посуду тетя Соня взяла на себя), повторение пройденного в школе, чтение художественной литературы (два часа), послеобеденный отдых (один час). Где-то между этим отдыхом и вечерней прогулкой тетя Соня написала: «Свободное время». Но потом она спросила меня, чем я люблю в свободное время заниматься. Я сдуру ответил, что люблю мастерить, что сейчас клею из картона фрегат. Тут тетя Соня