Под прицелом. Ирина Мельникова

И его родственников, которые никогда не узнают, где он лежит. И домой не дождутся.

      Я больше часа рыдала. Пришла на занятия к Сан Санычу с красным опухшим лицом. А он ни о чём не стал спрашивать, просто сказал:

      – Чтобы жить иногда нужно больше мужества, чем чтобы умереть. Помереть-то нетрудно. Лечь, смириться, себя пожалеть, сдаться. А жить – это тяжело. Жить – это наука. Но и хорошего в этом тоже много. Так что ради этого хорошего и не будем сдаваться.

      Это немножко привело меня в чувство.

      Второе потрясение было, когда через неделю моего пребывания в лагере привели «языка», то есть арвенца в плен взяли, хотели из него добыть информацию. Я его лишь мельком видела, но и этого было достаточно. До этого я врага не встречала, одни только самолёты попадались. И не верилось, что это правда. Что это война. Настоящая. Ну, летают и летают. Не бомбят, просто курсируют. А тут – враг. В нашем лагере.

      Не знаю, что тут с ним делали. И куда он потом исчез. Потому что больше я его не встречала. Слышала только, как Сан Саныч вздыхал:

      – Хоть и враг, а всё-таки человек.

      И голос командира в ответ:

      – Их не жалеть надо, а не ненавидеть. Это не мы к ним, это они к нам припёрлись. Землю нашу топтать, гады, начали. В наших людей стрелять…

      Я не дослушала. Ушла. Страшно стало. И от того, что ещё я могу здесь услышать, и потому, что боялась быть застигнутой. Но долго ещё об этом думала. Ничего хорошего, к сожалению, на ум не приходило.

      Хорошо хоть с девчонками иногда поговоришь – и станет легче. Всё-таки не одна.

      Наша команда сформировалась в течение первой недели. Две девушки, с которыми мы ехали в автобусе, были из моего города. Одна из них на год старше – её звали Вера. Темноволосая, кучерявая, рост чуть ниже среднего, немного смущённая и испуганная. Я смотрела на неё и думала: как могут таких беззащитных девчонок отправлять практически в эпицентр?

      Вторая – Саша, разведчица. Её отобрали по физическим данным и психологической выносливости. Она была спортсменкой и увлекалась охотой, так что для неё оружие в руках было делом привычным.

      Другую разведчицу звали Наташа, но мы с ней почти не общались. Девчонки постоянно были то на занятиях, то на дежурстве. Да и мы всё время на кухне, при исполнении. Так что больше общались с Людой и Верой.

      Люда приехала на следующий день ближе к вечеру. У неё были русые волосы, жёсткий взгляд, в котором сквозил её стальной характер. Немногословная, она и не старалась понравится, была сама по себе и даже не представилась. Просто заняла свободную койку, легла на спину с книгой в руках и сделала вид, что нас и не замечает.

      Мы с Верой сдержанно переглянулись, обменявшись непонимающими взглядами. Задавать вопросы никто из нас не решался.

      Первые дни мы присматривались к друг другу. О прошлом не говорили, лишь познакомились, назвав имена и города. Почти все наши реплики сводились к бытовым вопросам: