Хрупкость. Екатерина Люмьер

а другое – поставить всех перед фактом и подобным образом!

      – Мы не сделали тебе ничего плохого, – вмешался Венсан, с болью смотря на своего сына.

      – А тебя вообще никто не спрашивал! – бросил Аньель. – Остался бы лучше в своей Италии. Ты худший отец, который только может быть.

      – Ты можешь ни во что не ставить меня, но ты хотя бы одну минуту, одну секунду подумал об Анри и Жозефине? Они растили тебя с пеленок, когда ты еще не мог даже ходить. Как. Ты. Смеешь? – гнев в Викторе только набирал обороты.

      – Как я смею? Я принял решение, и оно окончательное! – Аньель подошел вплотную к Виктору и, хотя последний был на голову его выше, вид у юноши был очень воинственный. – Это мое будущее и только я вправе решать каким оно будет.

      Лицо Виктора ожесточилось. В эту минуту он не видел в Аньеле своего мальчика. Он был чертовски зол.

      – Ты еще не дорос, чтобы что-либо решать.

      – Хватит! Ты ведешь себя ужасно! – подал голос Анри, который сам был уже порядком зол.

      – Я веду себя так, как считаю нужным, – выпалил Аньель, вновь поворачиваясь к Виктору.

      – Аньель. Хватит. – Виктор внимательно следил за ним, несмотря на застилающую его пелену гнева. – Если мое мнение для тебя ничего не значит!..

      В следующий момент рука Аньеля со звонким звуком ударила Люмьера по щеке. Удар Аньеля был такой внезапный, такой неожиданный, что с Виктора даже схлынул весь гнев и осталось чувство ошеломленности. Внутри все резко упало, и он пораженно уставился на него.

      – Аньель?.. – только и вырвалось у Люмьера.

      – Ты мне не отец! И даже не де ла Круа. Ты не имеешь никакого права что-то решать. А то, что ты спишь с моим отцом не делает тебя моим родителем. Это твоя вина в том, что он стал таким и умерла мама. Без тебя всем было бы лучше! – слова, подобно яду, слетали у него с языка. На щеках выступили красные пятна.

      В комнате повисла звенящая тишина. Венсан бросился к Виктору. Жозефина тихо вздохнула и переглянулась с Анри. Виктор не мог поверить своим ушам. Он смотрел на Аньеля с немым ужасом в глазах, не в силах сказать ни слова. Внутри, как уже однажды случилось, все обмерло и похолодело. Виктор чувствовал, как его переставали держать ноги. Это было так малодушно, подумалось ему на мгновение, вновь потерять сознание из-за излишних переживаний. Он опустил глаза, не имея сил больше смотреть на Аньеля, и пальцы с силой сжались на груди напротив сердца. Дыхание потяжелело и Люмьеру стало совсем нехорошо. Венсан быстро усадил его в кресло и расстегнул ворот его рубашки.

      – Воды! Принесите кто-нибудь воды! – взмолился он.

      У Виктора выступил холодный пот, и кожа побледнела так сильно, что он весь сошел с лица. Резкая слабость и головокружение не позволили ему сделать хоть что-либо. С каждым тяжелым вздохом у Люмьера начиналась паника. Внезапный сильнейший страх смерти сковал его изнутри.

      – Тише, Виктор, тише, – быстро говорил Венсан, гладя