Любовь, Любаша, Любочка. Анатолий Комаристов

Гостила у них, пожалуй, дней семь. Приезжала ко мне с дочерью на красивой иностранной машине. Правда, спешила очень домой, и поговорить толком мы так и не успели.

      Нина замолчала. Потом посмотрела на меня и грустно произнесла:

      – Тебе, Толенька, чуть раньше надо было приехать. Мог бы повидаться с Лилей. Ты опоздал на месяц…

      Я не рассчитывал, что встреча с Ниной будет такой долгой. Впереди у меня с Сергеем было ещё много объектов, где мы планировали побывать, а день убывал прямо на глазах. Но так просто подняться и уйти от Нины я тоже не мог. И она, и я

      понимали, что это наша последняя встреча, и мы больше никогда не увидимся на этом свете. Прощались мы с Ниной долго.

      День заканчивался. Мы с Сергеем торопились, но успели побывать везде и посмотреть почти всё, что планировали.

      Проехали на улицу Карла Либкнехта, где я жил с родителями в начале 30-х годов, на городское кладбище, на котором похоронены мои тётя Катя и бабушка. Могилы их не нашли – слишком много прошло лет с тех пор, когда их похоронили. Съездили в Белогорье, где когда-то жили бабушка и дедушка – родители отца. И, главное, зашли в Храм Рождества Пресвятой Богородицы.

      Я долго стоял перед красивым иконостасом, вспоминая, как когда-то школьником привозил сюда зимой на санях свою бабушку на праздник Рождества Христова.

      …Возвращаясь в Белгород поздно вечером, я все время ругал себя. Мне бы приехать всего лишь месяц назад или немного раньше. Но судьба распорядилась по-своему. Я опоздал. Совсем немного – всего на месяц. До самого Белгорода в моём мозгу все время звучали слова Нины:

      – Ты опоздал на месяц … Ты опоздал на месяц… Ты опоздал на месяц…

      А мне казалось, что я опоздал на всю жизнь.

      ***

      Прошло несколько недель. Я уже потерял надежду на получение ответа, как вдруг получил письмо, но не от Лили, а от её дочери. Она писала мне:

      «…Мама после возвращения от нас домой вскоре простудилась и лечилась по поводу воспаления легких в местной больнице. Болезнь протекала очень тяжело с высокой температурой, сильным кашлем. Нужных лекарств мы не смогли достать, даже в Белгороде. Дышала мама с большим трудом, а кроме кислородной подушки в больнице ничего не было. Я думаю, что Вы хорошо представляете уровень обследования и лечения в таких больницах, как наша. Мы с мужем настаивали на переводе её в областную больницу, но нам дали понять, что больную в возрасте старше 80 лет в таком состоянии с тяжелой пневмонией нельзя транспортировать и, самое главное, её там никто не положит в стационар.

      Через несколько дней ночью она умерла. Хоронили её рядом с бабушкой и отцом. На могилу мы положили красивый венок от Вас с надписью: «Дорогой Лиле! От одноклассника и друга юности Анатолия Комаристова». Письмо бабушки Нины о том, что Вы были у неё, мама успела прочитать до ухода в больницу. Видели бы Вы, как она радовалась этому письму. Перечитывала много раз и при этом всегда сильно плакала. Но написать Вам ответ уже не успела.

      Когда я ещё училась в школе, и у нас с ней зашел разговор