Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба. Константин Маркович Поповский

из нас, чтоб каждый мог подняться и стать собой… Что, разве это толпа стоит в воскресенье перед Святою Чашей, а не всегда лишь одинокий человек, со всей ответственностью решившийся взглянуть в глаза небесам и вынести их взгляд?

      Священник (упрямо): Нет, слишком, слишком…Человеку достаточно совсем немного, чтобы быть уверенным, что он стоит на правильном пути, ведущим нас к спасению, коль со смирением он примет все, что предлагает, советует и на чем настаивает мать святая Церковь, чье иго – благо.

      Первый следователь (Горацио): Что скажете теперь?

      Горацио: Сказать, пожалуй, нечего… Ну, разве только вот что… Однажды, я видел, как сжигали двух ведьм. Одна из них богохульствовала, а другая молилась. Как вы думаете, святой отец, кто из них был ближе к спасению?

      Первый следователь (Священнику): Ага! Парируйте.

      Священник: Нет, нет. Я не скажу того, что вы от меня ждете. Откуда нам знать то, что открыто только Богу? Он читает в сердцах, тогда как мы судим только по поступкам.

      Горацио: Так и предоставьте Ему делать это дальше.

      Первый следователь (Священнику): Ага!

      Горацио: Нет, в самом деле, если уж Он посчитал нужным открыть нам столь странным способом дьявольские козни, а ложь, упрятанную так глубоко, что никаким другим способом ее было не достать, вывел наружу, то отчего бы нам не принять это как должное, а не торопиться поскорее объявить все это небылицей?.. Ей-Богу, это даже интересно! Возьмите любой «Катехизис» – и вы там прочитаете, что небеса свободны от нашей арифметики и алгебры, и что у них другие мерки, по которым они мерят, – но все это одни только слова, да, к тому же, еще и пустые, потому что стоит только небесам мельком взглянуть нам прямо в глаза, как мы спешим поскорее отвести взгляд и сразу валим все на дьявольское наваждение, чтобы сохранить свой покой. (Смолкает).

      Короткая пауза.

      Первый следователь (Священнику): Ну? Что вы ему теперь ответите?

      Священник: Со смиреньем повторю еще раз: где кровь и грязь, там небо далеко.

      Горацио (почти кричит): Да, лучше кровь и грязь, чем ложь и притворство!.. Ей-Богу, как с глухими!.. Пусть тысячи смертей и море грязи, чем покой заросших мхом камней, считающих, что они уже спаслись в толпе себе подобных!.. Да, посмотрите сами, – Провиденье ведет нас вкривь и вкось, ломая судьбы, ставя нас в тупик и издеваясь над нашими надеждами, петляет, кружит, топит нас в болоте, не оставляя ничего от нашей мудрости и подталкивая нас к самому краю, чтоб отшибить язык и выбить из нас нашу спесь!.. Коль вы не верите мне, так хоть откройте Книгу! Разве Спаситель обещал нам здесь радость и покой? Нет, кровь и ужас, грязь и запустенье!.. Что эта жизнь, пропитанная ложью, диктует небу?.. Да, нет же, тысячу раз, нет! (Ударяя ладонями по столу). Нет, нет и нет!..

      Короткая пауза.

      (Глухо). Простите, что не сдержался… Я пойду.

      Первый следователь: Уж больно вы вспыльчивы. Вам бы надо пить крапивный отвар. А то так недалеко и до чахотки.

      Горацио (с поклоном): Мое почтенье,