Не мое дело. Джеймс Хедли Чейз

с удивлением, он напустил на себя официальный вид, а речь его стала отрывистой.

      Но сперва он спросил:

      – Какого черта вы здесь делаете?

      Потом он тоже учуял запах газа.

      – Вам здесь не место. И незачем так на меня смотреть. Это дело полиции, и репортеры здесь не нужны.

      Я начал было спорить, но он оттер меня в сторону и велел одному из полисменов:

      – Проводите мистера Хармаса за пределы участка и проследите, чтобы он там и оставался.

      Мне хотелось ударить полисмена в нос, похожий на птичий клюв, но я знал, что этим ничего не добьюсь. Поэтому я вернулся к машине, уселся в салон, закурил сигарету и приступил к наблюдениям.

      С помощью второго полисмена Корридан одолел входную дверь. Оба вошли в коттедж, а первый полисмен остался у ворот, хмуро глядя на меня. Я нахмурился в ответ.

      Прошло несколько секунд, и я увидел, как Корридан открывает окна. Потом он скрылся из виду. Над лужайкой поплыл тошнотворный запах газа. Я прождал пятнадцать минут. Ничего не происходило. Затем к дому подъехала машина, из которой вышел высокий тип зловещей наружности. В руке у него был черный саквояж. Высокий перемолвился с полисменом, и они вместе ушли в дом.

      Хоть я и не ясновидец, но понял, что этот человек – деревенский врач.

      Через десять минут зловещий тип вышел во двор. Я ждал у его машины. Открывая дверцу, он смерил меня резким неприязненным взглядом.

      – Прошу прощения, док, – сказал я. – Я репортер. Вы не могли бы сказать, что здесь происходит?

      – Все вопросы к инспектору Корридану, – отрезал он, после чего сел в машину и уехал.

      Полисмен у ворот усмехнулся, прикрыв рот рукой.

      Через некоторое время из коттеджа показался второй полисмен. Шепнув что-то своему коллеге, он торопливо ушел по проселку.

      – Наверное, Корридан заказал глазированное яблоко? – сказал я, обращаясь к полисмену у ворот. – Только ничего не говорите. Пусть тайна остается тайной.

      Полисмен сочувственно улыбнулся. Я видел, что он не прочь посплетничать и ему не терпится с кем-нибудь поболтать.

      – Ему велено привести миссис Брэмби. Ту, что приглядывает за домиком, – сообщил он, удостоверившись, что рядом только я.

      – Там кто-то умер? – спросил я, тыча большим пальцем в сторону коттеджа.

      Полисмен кивнул.

      – Девушка, – ответил он, подходя ближе к «бьюику». – Красавица. Наложила на себя руки, как пить дать. Сунула голову в духовку. Мертва уже дня три-четыре, такое мое мнение.

      – Оставьте свое мнение при себе, – заметил я. – Что сказал док?

      – Собственно говоря, именно это он и сказал. – Полисмен застенчиво улыбнулся.

      Я проворчал что-то неопределенное.

      – Это Энн Скотт?

      – Понятия не имею. Док ее не признал. Потому-то Берт и побежал за этой миссис Брэмби.

      – А чем занят Корридан? – спросил я.

      – Что-то вынюхивает, – ответил полисмен, пожав плечами. По выражению его лица я понял, что они с Корриданом не