Живица. Исход. Борис Споров

такая выйдет и бетонщица.

      Людмила Станиславовна насторожилась:

      – Вы к чему это?

      – К тому: ведь по моей вине из тридцати учащихся одного исключили, двое остались на осень, а остальные – обозлились.

      – Ну, зачем так, Анна Петровна! Вы же прекрасно знаете, что четвертый класс – трудный и не так-то уж и плохо закончился ваш год. Нет, простите, это не главное!

      В Анну точно плеснули кипятком.

      – Что же главное?! Что? – Анна поджала губы и еще больше подчеркнуто закончила: – У вас всё не главное.

      Людмила Станиславовна прищурилась, ответила броско, как бы принимая вызов:

      – Однако можно подумать, что я лично или кто-то из моей семьи вас кровно оскорбили.

      «Она все знает!» – вдруг поразила догадка; сердце екнуло, оборвалось и запостукивало где-то в животе. А директор, точно усмехаясь, размашисто, по-мужски подписала заявление.

      – В районе получите трудовую книжку, там же через банк вам оформят денежный расчет. Но помните: вас могут задержать – не по-моему желанию, после училища положено отработать три года по направлению. Хотя и это не главное, – с иронией заключила она.

      Но Анна уже не могла отвечать, молча взяла заявление и, как в полусне, вышла из кабинета.

      Глава третья

      1

      Из отдела кадров с направлением Анна пришла к Соловьеву, к председателю постройкома. Встретил он приветливо, долго смотрел рассеянно, после чего, как будто спохватившись, резко сказал:

      – Садитесь… Образование?.. Почему учителем не работаете? – Нахмурился. – Да, почему?

      На этот вопрос Анна заранее обдумала ответ.

      – В школе нет мест, построят новую – тогда и видно будет.

      – Ишь ты, как вызубрила… Печатать не умеете. Семьи нет. Где живете?

      – В Пестове, квартирую.

      – Далеко. Пустая затея, не сможете работать.

      – Как это? – Анна смотрела так робко и умоляюще, что Соловьев невольно усмехнулся.

      – Так… Ведь придется и задерживаться, как начнем заседать, до ночи. – Он помолчал, побарабанил по столу пальцами. – Вот что, дорогуша, здесь при постройкоме есть комнатушка. Предназначена она для уборщицы, но наша уборщица с семьей в бараке, так что можно занять. Согласна?

      Анна только головой тряхнула, так и задохнулась от счастья.

      Он подошел к окну и увесисто постучал кулаком в раму. Из «козла» высунулся шофер.

      – Володя, – распорядился Соловьев по-свойски, – перебрось эту девушку из Пестова, помоги, в тети-Машину комнатку… Зайдешь ко мне. – И председатель отчужденно сел за стол, как бы говоря с досадой: все, все – уходите…

      Когда Анна, возбужденная переездом, вбежала в подъезд управления, она чуть не вскрикнула от неожиданности: со второго этажа по лестнице навстречу плыла та, которая «взяла и рожей, и одёжей».

      Анна не могла сдвинуться с места, в упор смотрела на соперницу и ненавидела эту «смазливую кралю». А Ирина обошла ее, как обходят неодушевленный предмет, даже не обратила внимания, глазом не повела. И такой-то