Двери иных миров. Роберт Хайнлайн

не про это. Человек в зеркале…

      Хог не закончил фразу.

      – Человек в зеркале?

      – Понимаете, когда смотришь в зеркало, отражение всегда смотрит на тебя, но это естественно и ничуть не беспокоит. А тут – нечто совсем иное, неприятное, словно кто-то пытается добраться до меня и только ждет удобного случая. Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим? – несколько неожиданно закончил он.

      Синтия слушала гостя вполуха, ее внимание привлекла рука, сжимавшая чесночное ожерелье. Кончики пальцев Хога были испещрены дугами, петлями и завитками точно так же, как и у любого другого человека, и никакого коллодия на них нет, это уж точно. Неплохо бы получить отпечатки пальцев странного клиента.

      – Нет, я не считаю вас сумасшедшим.

      Сейчас ее голос звучал успокаивающе, словно при разговоре с капризным ребенком.

      – Только вы слишком много тревожитесь. Расслабьтесь, успокойтесь. Вы не хотели бы что-нибудь выпить?

      – Стакан воды, если это вас не затруднит.

      Хоть вода, хоть виски, главное – стакан. Выйдя на кухню, Синтия взяла с полки высокий стакан с гладкой, без каких-либо узоров, поверхностью. Аккуратно протерев стакан, она с той же аккуратностью – чтобы не замочить стенки снаружи – налила в него воду, положила лед и отнесла гостю, осторожно держа за донышко.

      Однако замыслу ее не суждено было осуществиться. Хог стоял перед зеркалом, судя по всему поправляя галстук и вообще приводя себя в порядок после возвращения на место чесночного ожерелья. Когда гость повернулся к вошедшей в комнату хозяйке дома, оказалось, что он – намеренно или ненамеренно – уже надел перчатки.

      В надежде, что он снова их снимет, Синтия предложила Хогу присесть, но тот вежливо отказался.

      – Нет, нет, я и так отнял у вас слишком много времени.

      Выпив полстакана воды, он поблагодарил ее, попрощался и удалился.

      – Ушел он? – появился в двери Рэндалл.

      – Да, ушел, – повернулась Синтия. – Знаешь, Тедди, делал бы ты сам свою грязную работу. У меня от него мурашки по всему телу. Я же чуть не заорала, хотела уже звать тебя на помощь.

      – Спокойнее, мать, спокойнее.

      – Все это очень хорошо, но только лучше бы нам никогда его не видеть.

      Подойдя к окну, Синтия распахнула его настежь.

      – Слишком поздно, мы уже влезли в это дело с головой.

      Глаза Рэндалла остановились на стакане.

      – Слушай, ты что, взяла его отпечатки?

      – Ничего не вышло, наверное, он прочитал мои мысли.

      – Жаль.

      – Ну и что же ты намерен делать дальше?

      – Есть у меня одна мысль, но надо еще подумать. А что это он такое наплел про чертей и человека в зеркале, который за ним следит?

      – Он говорил совсем не так.

      – Наверное, я и есть тот самый человек. Сегодня утром я следил за ним при помощи зеркала.

      – Он говорил не буквально, а в переносном смысле. Психует он, дергается.

      Синтия резко повернулась, ей почудилось сзади какое-то движение. Однако там все было спокойно: мебель, стена – и больше