Путь. Евгений Рякин

вдруг приветливо улыбнулась она, обрадовавшись. – Иди сюда, садись рядом! – как ни в чём не бывало, она похлопала рукой по скамье подле себя.

      Шурик не заставил себя ждать и через пару мгновений был у её ног, в фигуральном смысле, конечно. Он сел возле девушки и широко улыбнулся, блуждая влюблённым взглядом по каждой её ресничке, замечая бледность кожи и похудевшие, заострившиеся черты, от чего она, казалось, стала ещё прекрасней. От такого внимательного разглядыванья восхищёнными глазами она даже чуть зарделась, но вслух весело произнесла:

      – Не надо так на меня смотреть, я чувствую от этого себя весьма смущённо! – озорно рассмеялась она и прикоснулась к его руке. – Давай, рассказывай лучше, как ты тут обжился?

      Шурик оглядывал её, переполняясь чувством эйфории, глупо улыбаясь, и ответил невпопад:

      – Я очень по тебе соскучился, Алиса! Как твое здоровье, кстати?

      – Нормально, спасибо. Иду на поправку. А как у тебя дела?

      – Если сказать честно, то я бы ответил, что не очень.

      – Не очень? – переспросила Алиса. – Что такое?

      – Тебя давно не видел. От этого мне плохо.

      – Ой, ты в своём репертуаре, дамский угодник! – улыбнулась она и снова коснулась руки. – Не можешь без комплиментов.

      – Алиса, ты мне правда очень понравилась, вернее, и сейчас нравишься, – сбился было он, но пришёл в себя. – Просто у нас всё так непонятно закончилось, и я…

      – Шурик, милый Шурик, – перебила его она. – Давай не будем усложнять, я вот, например, вообще сейчас уже ничего и не помню – что там между нами было или не было, кто знает? Да ведь? Это у вас, у мужиков память хорошая: кратковременная, долговременная, двигательная там, а у нас одна – девичья. Чего не помним, того и не было значит. Ладно? – убеждала она его. А он качал головой, соглашаясь непонятно с чем. – Я, конечно, помню, что мы с тобой много выпили тогда, да ещё и вынюхали немало, поэтому…

      – Тот вечер был лучшим в мой жизни, – вдруг откровенно признался. – Я жалею, что испортил память о нем наркотой и алкоголем. Я бы хотел всё исправить…

      – Шурик, дружочек, говорю же, давай не будем об этом, – мягко перебила она. – Не то сейчас время, согласен? А о том, что произошло во время нашей последней встречи… ну, ты понял, о чём я? Документы, подписи и всё такое. Слишком много трагического случилось, поэтому теперь стараюсь забыть всю эту ситуацию, как страшный сон. Спасибо боженьке, что мы с тобой живы остались, и папа поправляется. Поэтому и тебе не стоит перебирать прошлое! Да ведь?

      – Понимаешь, Алиса, нельзя не вспоминать, – вздохнул он, повторяя рассуждения Мирона. – Когда действие произведено, его невозможно перемотать назад. Например, если я что-то услышал, увидел, почувствовал, и это произвело на меня впечатление, то оно останется в памяти. Это же не игра, в которой можно что-то отменить. Всё произошедшее – оно со мной, понимаешь? И может, останется на всю жизнь, я ведь не могу произвольно забыть. Вообще, чем больше я об этом думаю, тем чётче происшествие прорисовывается в моей памяти, хотя бы потому, что во время воспоминания,