Встречки. Записки предпенсионной барышни. Кира Фадеева

не стало.

      – А в его семье было насилие? Ну, или в вашей семье, – добавила я больше для того, чтобы сгладить её рассказ о муже, ожидая подтверждения, что если что и было, то уж не в их семье.

      – Да, было. Меня бил… папа. И меня, и маму. Мама терпела, а я убегала.

      Вот тебе и Вова, страстно любящий своих девочек! Дочь терпела в детстве от папы – теперь терпит от мужа. А мама – дотерпелась до онкологии, сейчас на химиотерапии. Я её даже сразу не узнала – с внучкой на руках, она сидела, как будто не бабушка её, а прабабушка – пышная, молчащая, в старушечьей юбке.

      Эх, Вова… Да что же ты тогда своего обидчика на дороге не избил, а смог утерпеть, взять себя в руки и проглотить обиду и унижение на глазах у битой тобой жены. Сломал ей привычный сценарий, что можешь ты все же укротить себя, но не ради нее. Весь свой страх до трясучки она тогда, может, и поселила в себе. Ну как ей было не заболеть? Или не страх, а понимание, что её и дочерей ты не мог не бить, а обидчика не ударить – смог.

      …Через полгода Вова позвонил и рассказал, что полтора месяца назад схоронил жену, а у той его дочери такая же, как у мамы, онкология, уже прооперировали и сделали химию, прогноз тревожный. Да и у него самого:

      – Было подозрение на онкологию, но вроде только полип, удалили. Прямо как порчу кто на нас на всех навел. Вот что делать?! – знаю, что он самые трудные свои вопросы решал с помощью «бабок» и экстрасенсов.

      – Менять что-то в жизни кардинально, прежний уклад оказался провальным…

      Мои слова его не зацепили. Наверное, опять, как с покойной женой, пойдет к магам – покупать надежду.

      Оказалось, духовная близость

      Теплым сентябрьским выходным днем ехали с мужем на дачу. Я, повернув голову, любовалась его профилем и рассказывала ему о впечатлениях родственников на мой последний рассказ. Начала издалека – с двоюродной сестры:

      – Гале очень понравилась моя запись о Стамбуле. Вот прямо очень. И маме понравилась, я ей приносила почитать распечатанную страницу. Она сказала, что у нее аж мурашки пробежали – неужели это я написала.

      Потом про дочерей рассказала, что старшей – «не очень, суховато», и что я расценила как «совсем не понравилось». Она, говорит, ожидала больше чего-то моего личного.

      – Ничего себе – «не моё», да? Там настолько личное, настолько моя обнаженка, что про меня сразу в нескольких слоях и в разном времени.

      Я видела, что муж меня понимает, о чем я. Ему самому рассказ тот понравился. Тем более, что он был свидетелем и участником всего того, что там описано. Я продолжала, теперь уже про младшую:

      – Она вообще не дочитала, бросила. Сказала, что глянула, а там так много… Как говорится, «Многа букав». Не уместилась я в её размер поста, в «семь плюс-минус два».