Кощеево седло. Всеслав Чародей – 3. Виктор Некрас

корочку, и только потом поднял голову и глянул на Колюту, сумрачно подпёршего голову кулаками.

      – Есть один купец, я с ним из Киева выбрался, Крапивой кличут, – неохотно ответил калика. – Ему власть Ярославичей не больно по душе, он из наших. У него даже как-то козарин один донской жил, который хотел помочь сбежать Ростиславлей княгине и княжичам. Но он тоже на подозрении, раз я на его лодье из Киева ушёл. Уходил-то с шумом…

      – Значит, надо, чтобы этот участок ему продал кто-то известный, не наш, – подытожил воевода Брень. – И лучше, если тоже из купцов – подозрений меньше.

      – Есть такой… Исаак Гектодромос, – Колюта покривился.

      – Чего косомордишься? – тут же спросил воевода.

      – Да больно уж он на руку нечист, – калика передёрнул плечами. – Всем подряд торгует, и живым товаром в том числе. И кривичами в эту зиму поторговал, большую мошну нажил…

      – Тем больше поводов его потрясти, – жёстко сказал Несмеян, опять переворачивая мясо.

      – Потрясём, – кивнул Колюта. – Сам же и займусь. Людей для подкопа у Крапивы найдём, у него челядь водится. Отберём таких, кто землю копать согласен и помалкивать. Либо на Подоле найду.

      – Копать… – задумчиво протянул Брень. – Скоро зима. Земля промёрзнет… как копать-то?

      – Да морозов больших хоть сажень пройти, – мотнул головой Несмеян. – Там, в Русской земле теплее, земля промерзает меньше, да и вода – дальше. Копать можно смело. Только вот землю куда девать потом…

      – Придумаем, – подытожил Колюта.

      – Ты думаешь, он воротится сам? – по-прежнему недоверчиво спросил Коснячко. – Этот калика? Он же не может не понимать, что…

      – Что мы теперь его знаем? – закончил за него Борис.

      – Ну да. И воротится?

      – А как иначе? – пожал плечами Борис. – Ему просто придётся. Он тут, в Киеве, все ходы и выходы знает, он тут как рыба в воде. Без него им в таком деле никак.

      – Без меня в таком деле никак, – криво улыбнулся Колюта. – Ваши люди без меня в Киеве на второй день попадутся.

      – Ну уж и на второй, – не удержался Несмеян, вызвав понимающие усмешки и калики, и обоих воевод.

      – Правильно, – Бронибор покивал, щурясь на рдеющие в очаге уголья. – Тебе ехать надо, Колюто… Но тебе придётся скрываться, тебя там теперь помнят. А чтобы тебя искали меньше, им нужно какое-то пугало. Кто-то такой, за кем они будут смотреть во все глаза и забудут про тебя.

      – Боярин Бермята, – предложил Несмеян. – Надо потребовать, чтобы его освободили, и пусть живёт в Киеве, на полоцком подворье, ездит везде, с людьми говорит. Они на него и будут зубы точить.

      – Ты и потребуешь, – подытожил Брень Военежич. – Поедешь в Киев, а заодно и в Чернигов, переговоришь и с теми, и с другими. Ты у нас человек известный, тебя в Киеве многие знают сейчас, ты на Немиге хорошо себя показал… покажешь, им что Полоцк не согнулся.

      – Стоит ли заранее собак дразнить? –