Заметки на собственной шкуре. Александр Волков

и той же среде. И всё это было не только со мной, я уверен. Сейчас поймешь, читатель, о чем я.

      – Что там у тебя, Сашка?

      И я, проклиная всё на свете, машинально отмечая на часах полвторого ночи, начинаю свой бубнеж.

      – Из пункта А в пункт Б…

      И дальше шло хрестоматийное про пешеходов, идущих навстречу друг другу с разной скоростью. И вечный классический вопрос всех времен и народов: когда они встретятся?

      – Ну и что тут непонятного?

      – С ответом не сходится, пап.

      – У того какая скорость? – спрашивал с профессиональной интонацией батя-шофер.

      – Шесть километров.

      – А у этого?

      – Пять. Ну и что?

      – Что тут неясного? Вот смотри.

      И отец мой включал свою железную логику шахматиста. Начинал преподавать мне математику на пальцах в прямом смысле слова.

      – Вот идет этот, что из пункта А. – Батя начинал перебирать по столу средним и указательным пальцами правой руки, как бы идя от одного края стола на другой. – Вот он идет, видишь? А вот этот ему навстречу, который из пункта Б.

      В ход шли те же два пальца уже левой руки.

      – Раз этот идет быстрее, то у него что?

      – Что у него, пап?

      – Шаг у него должен быть шире, чем у того, который плетется! Логично?

      Я кивал. Батя делал размах шагов на пальцах правой руки пошире.

      – И вот они идут навстречу друг другу. Топ-топ. Топ-топ. Встретились! – Батины кулаки-пальцы сходились на середине стола. – И что мы видим? Та-а-а-а-ак. Почему встретились на середине, если у того шире шаг? Тот же должен был больше пройти, логично?

      Батя тупо смотрел на клеенку. Потом на свои пальцы. Видимо, понимал, что он где-то ошибся. Что-то у него не сходится. Думал.

      – А давай, Сашка, на спичках. Где у нас коробок? Берем целую спичку за шесть пройденных километров в час. А эту, – отгрызал он зубами на другой спичке серную головку, – берем за пять километров в час. Логично? Пошли на пол.

      Мы опускались на кухонный пол. Разбуженный нами кот Тимоха испуганно шарахался в угол.

      – Брысь отсель! Что там у нас? Ага! И вот они идут друг другу навстречу. Этот идет от холодильника. Из пункта А. А этот идет от плиты.

      А теперь представь, читатель, себе такую картину. Картину, достойную кисти любого великого живописца. Или психиатра. На полном серьезе. Взрослый мужик в синих семейных трусах на карачках, отмеривая, как колхозный агроном аршином, по кухонному полу спичками дистанцию мифического пешехода из пункта А. В два часа ночи. Из-под стола ошарашенно таращится котяра, шерсть у него дыбом и горящие шары размером по семь копеек. И я, засыпающий на ходу пацаненок.

      – Понял? Этот сколько спичек отмахал? А этот? Посчитал?

      Я киваю, а что мне остается?..

      – Пиши.

      Я начинаю писать.

      – Что-то опять не сходится, пап.

      Батя тупо смотрит в мои каракули. Потом на спички в руках.

      – Не понял.