Дай на прощанье обещанье (сборник). Татьяна Булатова

устанет!

      Тося не переносил грубости, поэтому поморщился и не очень внятно произнес:

      – А я и есть старик.

      Зоя с этим мириться не захотела, присела рядом, прильнула к Тосиному плечу и пожаловалась мужу:

      – Как время-то бежит, господи!

      Тося вздохнул и поцеловал жену в висок:

      – Да уж…

      Зоя зашмыгала носом и потерла глаза.

      – Не плачь, – хрипло приказал Тося и отвернулся.

      – Скажешь тоже, «не плачь», – заворчала Зоя Семеновна. – Ты старик. И я…

      Она протянула вперед изуродованные полиартритом и пигментными пятнами руки, с пристрастием на них посмотрела и завершила горькую фразу:

      – Ста-ру-ха… Жизнь прошла…

      Тося молча покачал головой.

      – Прошла-прошла, – как-то уже повеселее повторила Зоя Семеновна. А потом решительно заявила: – Прошла, да не закончилась. Ты вот только у меня… – сникла Зоя и с раздражением отвернулась.

      Ой, ну как же она его любила! Как она его любила!

      Высокий. Кудрявый. На баяне играл. Комдива возил. Перепить мог любого.

      А теперь?

      Это «теперь» зависло над Зоей грозным предчувствием, и в попытке прогнать его она с ожесточением загремела ложками в выдвижном ящике кухонного стола.

      – На-ка, – заявила Зоя Семеновна и протянула мужу несколько ложек. – Почисть. Черные все. Перед людьми совестно.

      Тося покорно протянул руку, принял ложки и аккуратно, чтоб ни одна не звякнула, положил их обратно в ящик:

      – Потом.

      – Когда потом? – сварливо полюбопытствовала Зоя Семеновна и с грохотом задвинула ящик обратно. – К поминкам?

      – Ну что ты говоришь?! – возмутился Тося, на что жена рывком вытащила ящик и высыпала перед мужем все его содержимое.

      – Чисть!

      – Сказал – потом, – сказал он на полтона громче, и Зоя тотчас осеклась.

      – Ладно, – неожиданно скоро согласилась она. – Не хочешь – как хочешь. Если тебе все равно, то…

      – Мне, Зоя, все равно.

      – Да тебе всегда все равно! Сядешь и сидишь. В окно, как старая бабка, смотришь. Како-о-ой интерес?! Не пойму.

      Тося не удостоил жену ответом и медленно выбрался из-за стола.

      – Пойду отдохну.

      – А то ты уработался, – проскрежетала Зоя Семеновна, недовольная отказом мужа.

      Тося, покачиваясь и шаркая, пошел по коридору на выгнутых колесом ногах, осторожно касаясь стен, затянутых в нарядную немецкую клеенку вместо тусклых отечественных обоев. Благодаря ей стены казались стеллажами экзотической фруктово-овощной лавки.

      – И вот всегда так… – пожаловалась Зоя невидимому собеседнику, «сидящему» на Тосином месте. – Всегда-всегда. Вечно все только мне надо! Зойка – туда. Зойка – сюда. Зойка, подай. Зойка, принеси… А Зойке кто принесет? Борька с Вовкой? Никто ничего Зоеньке не принесет, – посочувствовала она сама себе и расстроилась окончательно.

      Всю свою жизнь она только и делала, что пыталась вырваться из замкнутого круга обстоятельств, определенных самим фактом, как считала Зоя Семеновна,