Предел погружения. Ким Корсак

глотнул раз, другой, третий.

      – Уф, – утерся ладонью. – Я его и в хвост, и в гриву, а он стоит, глазами лупает. Телёнок, бля, молочный.

      – Командиру-то доложил?

      Артур махнул рукой, поморщился:

      – Сильней, чем я, командир его всё равно не выебет. Какой смысл тащить наверх дерьмо, которое можешь расхлебать сам?

      Илья усмехнулся.

      – Жалеешь ты их. А они тебя не пожалеют, вляпаешься по самые яйца.

      Артур устало засмеялся. Возражать было лень.

      – Журналист ещё этот, – он поднёс ладонь ко рту, зевнул. – Понаберут детей на флот… хосспади… – зевота так и не уходила, выворачивала рот, – а молока не завезут…

      – А что журналист? – Илья покосился на него с любопытством. – Тупит?

      – Да не сильно для гражданского, – Артур пожал плечами. – Просто я как представлю, сколько мне с ним ещё ебаться…

      – А чего ебаться-то? Сказал тебе старпом научить его в ПДА включаться и гидрокостюм надевать. Научится – и гуд бай.

      – На кой журналисту гидрокостюм, если он понятия не имеет, как выходить из лодки под водой? На кой ему ПДА, если он при пожаре от ужаса про него забудет? Когда я приду к старпому на доклад, он скажет мне учить его дальше. Да если и не скажет, всё равно придётся учить. А то размажет его случайно по переборке, вину на командира свалят – и на меня заодно.

      Помолчав, Артур покосился на тумбочку журналиста, на коричневый томик стихов, заложенный карандашом.

      – Где он, кстати, сейчас?

      – К акустикам, кажется, пошёл. Или к штурману. Материал для статьи, наверное, собирает, – хмыкнул Илья. – Так-то он ничего, тихий. Сидит на коечке, что-то в блокноте корябает. Вопросами не доёбывает, не истерит. Я думал, будет хуже.

      – Это ты его не видел, когда он спирта хлебнул, – хохотнул Артур. – Глазищи в пол-лица, руками машет… Чуть не посшибал тут всё.

      – А ты его напои ещё чем-нибудь, хоть керосином, – глаза Ильи блеснули. – Глядишь, он побежит к командиру просить себе другого наставника по борьбе за живучесть.

      «Каштан» со вздохом проснулся, щёлкнул и заголосил:

      – Комдива-три – в четвёртый отсек.

      Артур вскочил, пэдэашка больно хлопнула по бедру – он потёр его ладонью.

      – Ну вот опять. Ни сна, ни отдыха измученной душе!

      – Поэтично. Откуда это? – поинтересовался Илья, с довольным вздохом вытягиваясь на журналистской койке.

      – А хуй знает. Давай, побежал я.

      Через двести миль сбавим ход и будем ползти тихонько-тихонько. Вот здесь… да, вот здесь войдём в слой температурного скачка, здесь никто не услышит. А вот дальше нужно уходить вниз, очень круто вниз, на двести метров как минимум. И слушать море. Ждать.

      Если в штабе флота с расчётами не ошиблись, ждать придётся недолго. Крейсер появится – сразу его засечём. Тут уж прицепимся, как рыба-прилипала, пойдём дышать ему в брюхо. Не почует. Ни за что не почует, если только их акустик не умеет слышать, как трава растёт.

      Хотя, разумеется, с нашим-то везением именно такой нам и попадётся – единственный