Грехи дома Борджа. Сара Бауэр

герцога Гвидобальдо и его жену перебраться в соседний монастырь. Несмотря на тесноту, как в корабельном трюме с рабами, на то, что мы, дамы, были вынуждены спать на полу перед спальней донны Лукреции, укрываясь собственными накидками, я считала этот дворец чуть ли не раем на земле. После труднейшего путешествия любой дом, где нам предстояло провести больше одной ночи, наверное, показался бы раем. Горные тропы, скользкие и коварные из-за грязи и снега, часто оказывались под завалами. Иногда путь преграждали бурные реки, хотя на наших картах их не было, тогда приходилось делать большой трюк в поисках брода. Однажды, понимая, что не доедем до намеченного пункта до наступления темноты, мы разбили лагерь прямо под открытым небом, поставив по кругу фургоны, словно цыгане. Я заснула под завывание волков, представляя себя воином в армии Чезаре.

      В вечер прибытия в Урбино стены дворца сияли розовым светом, освещенные тысячами факелов, пока мы поднимались по извилистой тропе по склону холма. Примостившись на краю утеса, невидимого в темноте, дворец мерцал, словно подвешенный в воздухе. На следующее утро, едва появилось солнце, мраморные крытые галереи вокруг главного двора заблестели, словно инкрустированные бриллиантами. Дворец Санта-Мария-ин-Портико был набит произведениями искусства и древностями, потому что кто-то сказал донне Адриане, будто такой-то и такой-то художник, или шпалерный мастер, или торговец купидонами с отбитыми носами сейчас очень моден. В Урбино же все свидетельствовало о хорошем вкусе и продуманности. Если наш дворец можно было сравнить со старой шлюхой, набившей рот сластями, то залы в Урбино воплощали философию, подпитывая душу. Между картинами было много свободного пространства, как и между статуями в саду с тропинками, обсаженными самшитом, или липовыми аллеями с переплетающимися ветвями.

      Следуя за герцогиней по залам и салонам, увешанным богатыми шпалерами, недавно выбитыми по случаю нашего приезда, так что они сияли даже при сером зимнем свете, я начала понимать, почему отец заставлял меня учить геометрию. Геометрия покажет тебе твое место в мире, твердил он. Я думала, он имел в виду ориентирование по звездам, и удивлялась, как это может мне когда-нибудь пригодиться. Потом меня осенило, что, наверное, он сравнивал меня с моими братьями, которым предстояло скорее всего отправиться в море для продолжения семейного дела. Теперь же, восхищаясь наборными панелями в кабинете старого герцога, его доспехами в шкафу и любимыми книгами на полках, мне очень захотелось сказать отцу, что я все поняла, и поблагодарить его. Геометрия учит нас пропорциям, как строить, рисовать, разбивать сады, не подавляющие своими огромными размерами, и заставляет сознавать, что мы действительно созданы по образу и подобию нашего Господа.

      В честь донны Лукреции давали бал, но я ждала этого события со смешанными чувствами. Возможно, Чезаре появится среди гостей. Никто из нас не знал, где он. Чезаре мог находиться где угодно – в Неаполе, или Милане, или даже в монастыре, неподалеку от городских стен, вместе с герцогом Гвидобальдо.