Тюрьма мертвых. Александр Райн

это был какой-то хрюкающий смех, напоминающий лай гиен, про которых я недавно смотрел передачу по каналу Discovery.

      Звук не прекращался, он доносился из-под бойлера, где, судя по всему, и была течь. Там явно кто-то был. Я быстро начал стрелять глазами по сторонам в поисках того, что могло бы помочь мне защититься от неизвестного, но ничего не попадалось. Между тем жуткий смех не прекращался; кажется, тот, кто его издавал, чувствовал мой страх и издевательски продолжал.

      – Кто здесь?! – начал я кричать на бочку. Но бочка не ответила мне.

      – Смешно тебе?! – Я старался не дрожать голосом, но получалось у меня так себе.

      – Э-хы-хы-хыр-хыр, – это не прекращалось, пока я не начал приближаться.

      – Слышь, ты чего ржешь-то? Смешно, когда кому-то больно? Вылазь тогда, вместе посмеемся!

      Страх полностью овладел мной, но показывать этого не стоило; я старался пересилить себя, даже забыл о больной руке и о сырых ногах. Этот смех или то, что было похоже на смех, раздавался из темноты; больше всего я боялся, что вот-вот гиена выпрыгнет и вцепится зубами в мое горло. Неподалеку из стены торчала арматура; потянув за нее, я смог вытащить весь пруток, но он оказался совсем небольшим. Пальцы сжали холодный металл так сильно, что он начал резать кожу. Я медленно приближался туда, откуда шел звук.

      – Эй, ты, урод, я тебе сейчас башку проломлю, а ну вылазь!

      Я подошел к бойлеру и, нервно сглотнув, начал нагибаться, чтобы посмотреть, что же там.

      – Хыр-хыр-хыр-хыыыррррр, – смех пропал, теперь звук больше напоминал злое рычание.

      Все тело судорожно потрясывало, рука горела, я был наготове, смотрел прямо перед собой, как вдруг вдалеке неожиданно хлопнула железная дверь. Я рефлекторно повернул голову в ту сторону, но через полсекунды вернул взгляд обратно, где передо мной из ниоткуда возникло лицо. Оно было так близко, что мы практически касались носами. Бледная, словно бескровная кожа смердела какими-то разложениями и болотиной. Глубокие вертикальные шрамы в виде толстых полос тянулись от того места, где должны были быть брови, и заканчивались на подбородке. Зрачки отсутствовали в опустошенных белых, как туман, глазницах; по сравнению с ними безжизненные колодцы Виктора – зеницы младенца. Лицо не шевелилось, ни одной судороги или вздувающихся от вдоха ноздрей. Это было так мерзко, что я хотел отвернуть взгляд, но боялся сделать это.

      Лицо мгновенно отстранилось назад. Передо мной стоял лысый мужчина непонятно какого возраста, раздетый по пояс. Он резко поднял ладони, практически ткнув ими мне в лицо. На них шрамы были еще глубже, словно их выжгли раскаленными прутьями.

      Неподалеку раздался голос Вити:

      – Ты тут?! Олег! Эй!

      Я не отворачивал взгляда, лицо человека исказилось в неестественной гримасе, а через секунду этот тип растаял в воздухе, словно никогда здесь и не стоял. Оцепенев от ужаса, я не мог пошевелиться. Не моргал, не дышал, не отвечал Вите.

      – А-у-у, Олег!

      Я слышал, как Витя перекрывает воду. Закончив, он начал