Зажечь небеса. Эмма Скотт

или изучение потенциала возобновляемого биотоплива. Не слишком воодушевляющая тема, но пришла пора оставить личные желания и переживания – всё равно они не принесли мне ничего, кроме сердечных мук.

      Пока мы ехали по федеральной автостраде из Линкольна до Омахи, я окончательно утвердилась в этом решении, а золотистая рассветная дымка превратилась в ясный день.

      «Вот то удивительное, что я всегда ждала. Я наконец-то знаю, чем буду заниматься в этой жизни».

      Но от этого открытия в моем сердце не возникло ни фейерверков, ни радостного возбуждения. Никакого «дзинь».

      Я вздохнула, подперла щеку ладонью, стала смотреть на проплывающий за окном сельский пейзаж и несколько раз мысленно повторила себе, что это правильное решение.

      Ϛ.

      На парковке перед аэропортом Логан меня встречала Руби – в своем ярко-желтом сарафане она так и светилась. Ее смуглая кожа сияла, как будто за время каникул впитала всю красоту Ямайки.

      – Эй, подруга, чего такой унылый вид? – спросила Руби.

      – До меня только что дошло, как сильно я буду по тебе скучать, – ответила я.

      – Я тоже буду скучать, Отем. – Руби крепко меня обняла, потом открыла багажник своей черной «Акуры». – Но я буду время от времени возвращаться сюда, чтобы навестить родителей. Может быть, на выходные. Вообще-то… – Она запихнула мою сумку в багажник и захлопнула его. – У меня для тебя сюрприз.

      – Выкладывай. От тебя я приму всё, что угодно, – заверила я ее, устраиваясь на пассажирском сиденье.

      Руби пристегнулась и вырулила с парковки.

      – Тебе, подружка, не придется привыкать к новой соседке по квартире.

      Я захлопала глазами и повернулась к Руби.

      – Серьезно? Погоди, что ты имеешь в виду?

      – Я рассказала маме с папой о твоей ситуации с застопорившимся проектом, о том, что твой парень сейчас на войне, и о том, что всё это угрожает твоим большим планам. Родители согласились, что необходимость уживаться с новой соседкой окончательно тебя добьет, поэтому выкупили у Амхерста комнату на целый год.

      У меня отвалилась челюсть.

      – О, боже.

      – Здорово, правда?

      – Здорово? Я уже представляю, как буду заниматься по вечерам в тишине и покое в своей квартире. В нашей квартире.

      Руби ослепительно улыбнулась.

      – Подумала, тебе это понравится.

      – Я в восторге. Но, Руби…

      – Даже не начинай, – перебила меня подруга. – Ни слова о деньгах. К тому же папа рассчитывает, что я в любой момент смогу вернуться в свою комнату, а значит, буду часто их навещать. Так я и поступлю.

      – Твои родители так щедры, – проговорила я, ощущая уже знакомую смесь облегчения и стыда.

      «Уэстону это чувство хорошо знакомо».

      Руби покосилась на меня.

      – У тебя опять грустный вид.

      Я постаралась придать лицу нейтральное выражение и выкинуть Уэстона из головы.

      – Наверное, скучаю по семье.

      – Как поживает твой папа?

      – Лучше, но еще слаб.