Стрелок. Путь в террор. Иван Оченков

голодны?

      – Нет, то есть – да. Изволите ли видеть, почти двое суток ничего не ел. Простите великодушно!

      – Ничего страшного. И что же вам угодно?

      – Я хочу участвовать в настоящем живом деле, а не в этом убогом балагане. Эти крестьяне и попы – сущие ретрограды, стоящие за тирана ничуть не менее, чем казаки или самые реакционные из помещиков. Прирожденные рабы!

      – Что вы говорите! Но отчего же вы пришли к подобным выводам?

      – Как я уже говорил, в последнее время я работал в одной деревне под Рыбинском. Народ там темный и, несмотря на нищету, а может, и благодаря ей – забитый до ужаса. Я долго пытался их расшевелить, пробудить хоть как-то их человеческое достоинство, но все тщетно!

      – Очень интересно!

      – Вот именно! Но самое ужасное, что меня с самого начала невзлюбил тамошний священник. Редкостная скотина, доложу я вам!

      – Что так?

      – Ну, он сразу распознал мою агитацию и сказал односельчанам, что если они не выгонят меня, то появится полиция и всем будет плохо!

      – Хм. И ведь нельзя сказать, что он не прав! И чем же все кончилось?

      – Они потребовали, чтобы я убирался, а когда я отказался…

      – Вас стали бить?

      – Да, – поник головой неудачливый агитатор. – Я готов был положить свою жизнь на алтарь просвещения, а они…

      – И как же вам удалось спастись?

      – О, это очень интересная история! За меня заступился отставной солдат.

      – Что вы говорите?!

      – Да, именно так.

      – И чем же вы вызвали такую симпатию? Или он сторонник прогресса и противник существующих порядков?

      – Боюсь, что нет. Я пытался агитировать его, но он сразу отказался меня слушать и пообещал оторвать голову, если я буду приставать к нему с ерундой.

      – И почему же он передумал?

      – Не знаю. У меня сложилось впечатление, что он просто враждует со всей остальной деревней и был бы рад досадить им.

      – Каково!

      – Да-да, именно так. Кстати, он первый кулачный боец в тех краях, и когда он заступился за меня, добрая половина мужиков тут же разошлась, не желая принимать участие в потасовке.

      – А вторая?

      – Что вторая?

      – Вторая половина. Ну, тех, у кого желание подраться не пропало?

      – О, им пришлось несладко!

      – Даже так?

      – Именно так. Это просто какой-то ужас творился, как даст одному в лоб – тот и лежит, будто покойник. Потом другому, потом третьему, а когда один из мужиков попробовал схватиться за оглоблю, он пообещал ему ее засунуть прямо в…

      – Спасибо, я понял, куда именно! И чем же все кончилось?

      – Я сбежал!

      – Что значит сбежал?

      – То и значит. Я очень испугался. К тому же моя миссия явно кончилась крахом, и в моем дальнейшем присутствии не было ни малейшей необходимости.

      – И вы бросили своего заступника одного?

      – А что мне оставалось делать? Вы бы видели этих людей… да они же дикие, разве что сырым мясом не питаются! К тому же этот солдат и без меня прекрасно справлялся, пока не подоспел этот ужасный отец Питирим.

      – И