Отступники. Николай Константинович Дитятин

лесные массивы, о, живая шкура нашего мира, непознанная и могучая… В общем леса в моем исполнении очень напоминали щетинистые шипы, которые росли на хребте этого существа. Внешне оно напоминало двухметрового гуманоида, с толстым обрубленным рогом, который каким-то образом заменял ему голову. Шкуры у этого существа не было, когда оно двигалось, слышно было как слабо тренькают натянутые лиловые мышцы, словно кто-то быстро-быстро перебирает струны. А мышцы у него были будьте-нате! Мой поясной ремень вряд ли сошелся бы на его бицепсе. И – гвоздь программы – безобразная металлическая дубина. Существо волокло ее за собой, ухватив рукоять когтями.

      Наверное, что-то все-таки лопнуло у меня в мозгу от перенапряжения и залило все целые механизмы отработанной мыслительной кашей. От этого они застопорились, и я не заметил, как наступил на заплесневелые обломки какого-то ящика.

      Чудовище вздрогнуло и повернулось к нам.

      – Ведь могло же мимо пройти, – обескуражено пробормотал Рем. – Ведь могло же мимо пройти.

      Чудовище явно решало некую задачу. Оно, то поворачивалось к нам, то снова возвращалось в направление укатившегося шара. Похоже ему очень не хотелось бросать свою любимую забаву, но чудовище обнаружило лазутчиков! На это нужно было быстро и точно среагировать, иначе эти проклятые авантюристы потеряют всякий страх! Вынесут все добро, а потом, быть может, даже приватизируют помещения и начнут водить экскурсии! Ну уж змея с два, пора подновить кровищу на дубине. О да! И чудовище боком полезло в наш коридор, потому что пройти прямо ему мешали плечи.

      – Внимание, – сказал я.

      На этом движение в моей голове остановилось окончательно. Маленький Трусливый Престон носился в полной темноте. Воинственно вскричав, я выпустил четыре стрелы подряд, но они лишь застревали меж грубыми волокнами и беспомощно извивались.

      – Ведь могло же мимо пройти, – доносилось до меня откуда-то слева.

      Позади нас была стена. Справа от нас – стена. Слева от нас, что бы вы думали, – тоже стена. В этот момент мой шлем забил золотыми крыльями и сорвался прочь. Не обратив на это внимания, я медленно пересчитал стены, я снова сказал:

      – Внимание.

      И, со страшным усилием воли, добавил.

      – Насчет три.

      – Что? – выдохнул Рем.

      Тупик был относительно широким и длинным, затхлый глухой прямоугольник. Монстр шел к нам, вздымая мощными трехпалыми ступнями облачка праха.

      – Бросаешь фосфорные орехи.

      – У него же нет глаз!

      – За то острый слух!

      – О, кости…

      Рем бросился на землю. Я швырнул в рогоголового сулицу, чтобы отвлечь и едва успел извернуться сам – дубина скользнула по плечу, разорвав его гранями.

      – Три!

      Я настолько ошалел от возбуждения и страха, что заметил травму немногим позже, а сейчас пытался проглотить пучок гвоздей, застрявший у меня в горле. И, обмирая, смотрел, как Рем выхватывает из поясной разгрузки два фосфорных ореха. Как он бьет их друг от друга, чтобы запустить детонацию. Как два этих маленьких засушенных снаряда л