В Микенах, златом обильных. Гоар Маркосян-Каспер

ты? – спросила Кассандра вместо ответа.

      Агамемнон поднял брови.

      – Я? Ни о чем. Я просто устал. Даже есть не хочу, только спать. Да и о чем мне печалиться, все, что в состоянии совершить человек, я уже совершил. Сделал свое царство богатым и могущественным, завоевал гордый город Илион, вернул своему брату похищенную жену и наказал его обидчиков…

      – И как следует пограбил! – пробормотала Кассандра.

      – Что ты там бубнишь? – нахмурился Агамемнон.

      – Я говорю, что ты взял к тому же богатую добычу. Разве не так?

      Агамемнон поглядел на нее высокомерно.

      – Так. Но мы только забрали награбленное. Долгие годы троянцы нападали на корабли ахейцев, ждавшие попутного ветра у входа в Геллеспонт, обирали моряков и торговцев до нитки, нередко лишали и самих кораблей.

      Кассандра промолчала.

      – Разве не так? – передразнил он ее.

      – Мы не грабили, а всего лишь взимали пошлину, – сказала Кассандра устало.

      – О да, – подхватил Агамемнон с иронией, – пошлину за проход по проливу, на который если кто-то и может предъявить права, то только Посейдон, а не смертные. Но теперь с этим покончено, некому больше восстановить город и заново стать у Геллеспонта дозором. Ни один троянец, сколько-нибудь на это способный, не избежал мести богов.

      Скажи лучше, кровожадных ахейцев! – подумала Кассандра зло, но вслух сказала только: – Ты ошибаешься, один из нас остался жив.

      – Кто? – спросил Агамемнон живо.

      – Эней.

      Агамемнон пренебрежительно хмыкнул.

      – Эней? Не самый великий из воинов, не самый знатный из властителей и, в сущности, не троянец.

      – Возможно, – сказала Кассандра сухо. – И, тем не менее, ты его недооцениваешь.

      Агамемнон вскинул голову.

      – То есть?

      – Ты спрашивал, о чем я печалюсь. Так вот, я не печалилась, а отдыхала после трудной работы.

      – Работы?

      – Я заглянула в будущее, – пояснила Кассандра.

      – Ах да, – улыбнулся Агамемнон. – Я и забыл, что ты пророчица. И что же ты там, в будущем, увидела?

      – Энея, – бросила Кассандра с оттенком гордости.

      – И что за опасность нам может грозить со стороны какого-то Энея, бежавшего с горсткой воинов и десятком потрепанных кораблей?

      – Теперь никакой. Но его потомки создадут царство, равного которому по силе не было в мире.

      – В Троаде? – удивился Агамемнон.

      – Нет, в другом месте. И однако оно поднимется до вершин могущества и в положенное время завоюет все земли данайцев. Ограбит их так же, как вы ограбили Илион, увезет все накопленные за века сокровища, отнимет даже статуи богов, разорит жилища, обратит в рабство жителей!..

      Увлекшись, она повысила голос, чуть не кричать стала, забыв, кто она теперь и с кем говорит, но Агамемнон сердиться не стал.

      – Да будет тебе! Успокойся, – сказал он добродушно.

      – Ты мне не веришь? – бросила