В Микенах, златом обильных. Гоар Маркосян-Каспер

подобрал, видно, с пола, когда, она даже не заметила. Она хотела было возмутиться, но сдержалась, все лучше, чем устраивать ссору при Менетии.

      – Что ты видишь в этом удивительного? – сказала она с вызовом. – Чем стать минутной пассией ветреного повесы, не лучше ли сохранить целомудрие для будущего супруга?

      – Быть может, будучи пророчицей, она предвидела встречу с твоим мужем? – съязвил Эгисф.

      – И однако сохранить целомудрие ей не удалось, – сообщил Менетий примирительным тоном. – Аякс Оилеид в дыму пожар, под грохот рушащихся стен Илиона и вопли убиваемых изнасиловал бедняжку прямо у алтаря Афины, где она пыталась искать защиты.

      – Аякс? Этот самодовольный хвастун, ни в чем не знающий удержу?! – бросила Клитемнестра презрительно.

      – Но воин неплохой, – возразил Эгисф.

      – Допустим, – не стала спорить Клитемнестра. – Почему же он не пытался удержать добычу?

      – Ему было не до того, – объяснил Менетий. – Прочие воины чуть не убили его за святотатство. Совершить такое у алтаря самой Афины, покровительницы ахейского войска!..

      – В любом случае, Агамемнону повезло, – констатировала Клитемнестра. – Не пришлось за красотку сражаться. Говоришь, она еще и пророчица?.. Погоди, я что-то припоминаю. Не та ли это безумная, что металась среди толпы, приветствовавшей деревянного коня, и чуть не погубила все предприятие Одиссея, да и самого Одиссея впридачу?

      – На самом деле она вовсе не безумна. Аполлон, обиженный отказом, сделал так, чтобы ей никто не верил, потому троянцы и не приняли ее предсказаний всерьез.

      – И теперь, наверно, рвут себе волосы на голове.

      – Если у них осталось что и на чем рвать! – вставил Эгисф.

      Клитемнестра на остроту не отреагировала.

      – Что ж, мне все понятно, – сказала она задумчиво. – Отчет наиполнейший.

      Менетий заколебался, но после короткой паузы все же решился заговорить.

      – Умоляю, госпожа, будь осторожна, – сказал он более пылко, чем приличествовало слуге, пусть и доверенному. – Воины болтали о том, о сем, и, между прочим, сплетничали, что Агамемнон намеревается тебя отринуть и сделать царицей Кассандру.

      Клитемнестра лениво махнула рукой.

      – Не беспокойся. Поди вели согреть воды, я хочу помыться. И вызови портниху, авось она успеет до завтра сшить мне наряд, достойный такого дня, негоже встречать ниспровергателя Трои в старом платье… Да, о встрече!.. Пусть на стене все время стоит дозорный, чтобы доложить мне, когда колесница Агамемнона будет на подъезде к Акрополю. Вели украсить венками и гирляндами ворота. Проверь, сколько у нас пурпурной ткани, я хочу, чтобы всю лестницу устлали пурпуром, снизу доверху… Ну и следует распорядиться, чтобы жители Микен вышли к дороге с цветами, дабы бросать их под колеса с криками восторга.

      – Это им и так подскажет чувство! – заметил Менетий.

      Клитемнестра поглядела на него насмешливо.

      – Ошибаешься. Восторг и гнев толпы надо умело созидать! – сказала она наставительно. –