Тринадцатая сказка. Диана Сеттерфилд

глоток за глотком выпить обжигающую жидкость. Наконец она смогла уловить его взгляд и, прочтя в нем неизбывное горе, сама разразилась рыданиями.

      – Ох, Копун! Я знаю, я знаю…

      Он положил ей руки на плечи, и до сих пор не оставлявшая его дрожь теперь начала сотрясать и ее тело.

      После полудня дети не появились в доме, и Миссиз не стала тратить время на их поиски. Они пришли вечером; Джон все еще сидел в кресле, совершенно подавленный случившимся. При виде близняшек он вздрогнул. Две пары зеленых глаз оглядели комнату, уделив его бледному лицу не больше внимания, чем часам на каминной полке.

      Прежде чем уложить девочек спать, Миссиз перевязала порезы на их руках, оставленные пилой и садовыми ножницами.

      – Вы не должны трогать вещи в сарайчике Джона, – бормотала она скорее по привычке. – Они очень острые и могут вас покалечить.

      Но в конце она не выдержала и, отнюдь не рассчитывая на какое-то внимание с их стороны, вскричала со слезами в голосе:

      – Почему вы это сделали?! Ну почему, почему?! Вы же разбили его сердце…

      Вдруг она почувствовала прикосновение детской руки.

      – Миссиз огорчена, – сказала девочка. Это была Эммелина.

      Пораженная, Миссиз сморгнула слезы с ресниц и поглядела на нее.

      – Джон-копун огорчен, – продолжило дитя.

      – Да, – сказала Миссиз, – мы оба огорчены.

      Девочка улыбнулась. В ее улыбке не было злорадства. Не было также и чувства вины. Этой улыбкой она просто выражала удовлетворение от того, что ей удалось правильно объяснить причину нового для нее явления. Она увидела слезы на глазах Миссиз. Ее это озадачило. Но теперь она нашла правильный ответ на эту загадку. Ответом было «огорчение».

      Миссиз закрыла дверь детской и спустилась на первый этаж. Она чувствовала, что в их отношениях произошел некий прорыв. Впервые установился контакт, и, возможно, это было началом чего-то более серьезного. Неужели когда-нибудь эта девочка ее поймет?

      С такими мыслями она отправилась на кухню, чтобы разделить с Джоном его горе.

* * *

      Этой ночью я видела сон.

      Гуляя по саду мисс Винтер, я встретила свою сестру.

      Сияющая и прекрасная, она развернула свои золотистые крылья, как будто хотела меня обнять, и я исполнилась радости. Но, подойдя ближе, я заметила, что она слепа и не может меня узнать. Радость сменилась глубоким отчаянием.

      Проснувшись, я свернулась калачиком и долго лежала так, дожидаясь, когда утихнет жгучая боль в правом боку.

      Меррили и детская коляска

      Дом мисс Винтер стоял на отшибе, а его обитатели вели замкнутый образ жизни, и потому я была удивлена, когда через несколько дней после моего появления в этих стенах услышала звук подъезжающего к главному входу автомобиля. Из окна библиотеки я разглядела только открывшуюся черную дверцу и фигуру высокого темноволосого мужчины, который поднялся на крыльцо и исчез из поля моего зрения. Коротко тренькнул дверной