Похождения Тома Сойера. Марк Твен

на грифельной доске, прикрывая свою работу левой рукой. В течение некоторого времени девочка не хотела смотреть, но в конце концов ее естественное любопытство стало проявляться чуть заметными признаками. Мальчик рисовал, по-видимому, поглощенный своей работой. Девочка сделала попытку посмотреть, впрочем, неопределенную, но мальчик не показал вида, что замечает. Тогда она сдалась и нерешительно шепнула:

      – Покажите мне.

      Том открыл безобразнейшую карикатуру дома с двускатной крышей и трубой, из которой вился дым наподобие штопора. Девочка крайне заинтересовалась этим произведением и, по-видимому, забыла обо всем остальном. Когда он кончил, она полюбовалась с минуту и прошептала:

      – Очень мило. Нарисуйте человека.

      Художник изобразил на переднем плане человека, похожего на вешалку. Он мог бы перешагнуть через дом, но девочка не была взыскательна; она осталась довольна этим уродом и прошептала:

      – Очень красивый человек. Теперь нарисуйте меня.

      Том нарисовал песочные часы с полной луной наверху и соломенными руками и ногами, вооружив растопыренные пальцы чудовищным веером. Девочка сказала:

      – И это очень мило. Хотелось бы мне уметь рисовать.

      – Это очень просто, – прошептал Том. – Я вас научу.

      – О, научите? Когда?

      – В полдень. Вы пойдете домой обедать?

      – Я останусь, если хотите.

      – Отлично – так ладно будет. Как вас зовут?

      – Бекки Татчер. А вас? Впрочем, я знаю. Ваше имя – Томас Сойер.

      – Это мое имя, когда меня колотят. А когда я хороший, тогда я Том. Зовите меня Том, хорошо?

      – Хорошо.

      Том снова начал царапать что-то на доске, закрывая рукой от девочки.

      Но теперь она не отворачивалась. Она просила показать ей. Том сказал:

      – О, ничего нет.

      – Нет, есть.

      – Нет, нет, да вам и не интересно.

      – Интересно, право, интересно. Пожалуйста, покажите.

      – Вы никому не скажете?

      – Нет, никому – честное слово, честное слово, и самое честное слово, не скажу.

      – Никому на свете? Пока живы?

      – Никому на свете. Покажите же.

      – Да нет, вам вовсе не интересно!

      – Ну, коли вы так, то я сама посмотрю, Том, – с этими словами она протянула свою маленькую ручку, и началась легкая борьба. Том делал вид, что серьезно сопротивляется, но мало-помалу отодвигал руку, пока не открылись слова:

Я вас люблю.

      – Ах, вы негодный!

      Она довольно звонко шлепнула его по руке, однако заалелась и, видимо, была довольна.

      В эту самую минуту мальчик почувствовал, что чьи-то роковые пальцы медленно стискивают его ухо и приподнимают его со скамьи. В таком положении он был проведен через весь класс на свое место, под беглым огнем общего хихинья. В течение нескольких грозных мгновений учитель стоял над ним, а затем вернулся на свое место, не сказав ни слова. Но хотя ухо у Тома горело, сердце его ликовало.

      Когда