Похождения Тома Сойера. Марк Твен

и уставился на Тома. Том продолжал стонать. Сид сказал:

      – Том, а Том!

      Ответа не было.

      – Послушай, Том! Том! Что с тобою, Том?

      Он толкнул его и с беспокойством заглянул в лицо.

      Том простонал:

      – Ох, не толкайся, Сид. Не тронь меня…

      – Да что же с тобой, Том? Я позову тетю.

      – Нет, ни под каким видом. Может быть, это пройдет, понемногу. Не зови никого.

      – Но я должен позвать! Не стони так, Том, просто страшно. Давно это с тобой случилось?

      – Давно, уже несколько часов. Ох! О, не возись так, Сид. Ты меня убьешь…

      – Том, да что же ты не разбудил меня раньше? О, Том, перестань! Меня просто дрожь пробирает от твоих стонов. Том, что у тебя такое?

      – Я прощаю тебе все, Сид. (Стон.) Все, что ты сделал мне… Когда я умру…

      – О, Том, ты не умираешь, нет! Не надо, Том. О, не надо. Может быть…

      – Я всем прощаю, Сид. (Стон.) Скажи им это, Сид. И пожалуйста, Сид, отдай мой оконный переплет и одноглазого котенка новой девочке, которая на днях приехала, и скажи ей…

      Но Сид уже накинул платье и исчез. Теперь Том действительно страдал, – так успешно работало его воображение; стоны его выходили почти естественными.

      Сид опрометью слетел с лестницы и крикнул:

      – О, тетя Полли, идите скорей! Том умирает!

      – Умирает?!

      – Ну да! Идите же скорей!

      – Глупости! Не верю!

      Однако она бросилась вверх по лестнице, а Сид и Мэри за нею. И лицо ее побелело, и губы дрожали. Подбежав к постели, она проговорила:

      – Том, что с тобой?

      – О, тетя, у меня…

      – Что у тебя, да что же такое у тебя, дитя?

      – О, тетя, у меня на пальце антонов огонь!

      Старушка опустилась на стул и засмеялась, потом заплакала, потом засмеялась и заплакала разом. Это облегчило ее, и она сказала:

      – Том, как ты меня перепугал. Ну, будет тебе дурачиться, вставай-ка!

      Стоны прекратились, и палец перестал болеть. Мальчик чувствовал себя в довольно глупом положении и сказал:

      – Тетя Полли, мне показалось, что на пальце антонов огонь, и он так болел, что я и о зубах позабыл.

      – О зубах? А что же с твоими зубами?

      – Один шатается и страсть как болит.

      – Ну, ну, не начинай опять стонать. Открой-ка рот. Да, зуб у тебя шатается, но от этого ты не умрешь. Мэри, дай-ка мне шелковинку и принеси головешку из кухни.

      Том взмолился:

      – О, пожалуйста, тетя, не выдергивайте его, он уже прошел. Да если и заболит, я не пикну. Пожалуйста, не выдергивайте, тетя. Я не хочу оставаться дома.

      – О, ты не хочешь, не хочешь? Значит, ты поднял всю эту суматоху для того, чтобы остаться дома, не идти в школу, а отправиться удить рыбу. Том, Том, я тебя так люблю, а ты точно стараешься всеми способами разбить мое старое сердце своим озорством!..

      Тем временем зубоврачебные инструменты были принесены. Старушка обвязала шелковинкой зуб Тома, а другой конец ее прикрепила к спинке кровати. Затем