Вечная мерзлота. Виктор Ремизов

норвежец основательно, так проект Усть-Енисейского порта выполнил инженер путей сообщения Александр Михайлович Вихман – автор проекта Одесского морского порта. Начальная перевалочная мощность должна была составить 300 000 тонн в год.

      Для лучшей окупаемости вместе с портом строился и самый современный по тем временам рыбоконсервный завод. Оборудование для него Йонас Лид покупал в Норвегии, служило оно исправно, здесь выпускалась лучшая продукция по всему Енисею – это знали все капитаны.

      В 20-е годы с приходом советской власти, завод был национализирован, а строительство порта и перевалочной базы брошено. Усть-Порт стал местом ссылки – сначала вольных рабочих завода заменили трудпереселенцами, то есть раскулаченными крестьянами, а затем спецпоселенцами – депортированными немцами Поволжья, калмыками, прибалтами и другими виноватыми перед советской властью народами.

      Подошли. Поставили лихтер к широкому пирсу.

      Заводские цеха располагалась в нескольких, непривычных для этих мест, двухэтажных каменных домах под добротными крышами. Просторные деревянные склады, разделочные цеха, транспортировочные механизмы, оборудованные погрузочные площадки – заводские строения занимали треть Усть-Порта. Было и жилье – два больших каменных общежития и с полсотни бедных домиков, построенных своими силами.

      Если бы не дымящая высокая труба кочегарки, Усть-Порт казался бы заброшенным. Людей на улицах не было, только чумазые и не сильно чесаные ребятишки собирались к пирсу. Кто в телогрейке до земли, кто в галошах сорок пятого размера, они напоминали беспризорников.

      – Вон вход в мерзлотник[36]! – кочегар Йонас в поту и грязной робе выбрался из жаркой кочегарки. Вместе с Повеласом они с жадностью рассматривали знакомые места.

      – Тут мерзлотник большой, на пятьсот тонн! – со знанием дела объяснял Грач. – Возле завода ссыльные хорошо жили!

      Йонас с удивлением посмотрел на Грача, глаза загорелись что-то сказать, но он сдержался, посмотрел на поселок и снова спустился в кочегарку. Загремел лопатой.

      – Вы что же, отбывали здесь? – спросил Грач Повеласа.

      – Мы на другой стороне залива, в Дорофеевском… – У Повеласа было рябоватое, попорченное оспой лицо, борода росла плохо, клочками, но сами черты лица были приятные.

      Ребятишки на пирсе боролись, бегали наперегонки с собаками. По берегу, прямо по песку два оленя тянули легкие санки, в которых сидел сухой и маленький эвенк. Не слезая с санок, задрал плоское лицо на мужиков и крикнул слабым голосом:

      – Здолово, лебята, ульта есь? – и всплеснул двумя руками, как будто от радости.

      – Чего он? – не понял Егор.

      – Ульта – спирт по-ихнему… – пояснил Грач, – тебя как зовут? Петька, Васька?

      – Ага-ага, – радостно качал головой эвенк и все махал рукой, будто предлагал спуститься. – Васька я! Здолово! Ульта-спилт давай?!

      Облезлые, линялые олени, с растущими, покрытыми шерстью рогами

36

Мерзлотник – подземное сооружение – здесь в вечной мерзлоте – для хранения рыбы и мяса.