Пророчество орла. Саймон Скэрроу

у ворот близ храма Санка, чтобы пополнить фляги водой, и лишь когда городские стены, оставшись позади, пропали из виду, Макрон счел себя находящимся в достаточной безопасности, чтобы озвучить свои мысли. Мощеную дорогу по обе стороны обрамляли склепы и мавзолеи, теснившиеся рядом с более скромными надгробиями множества поколений умерших, погребенных за городскими стенами.

      Движение по Фламиниевой дороге было оживленным: в сторону Рима нескончаемым потоком катили подводы и телеги, груженные снедью и различными товарами для продажи на огромных столичных рынках, а в обратном направлении двигался такой же поток пустых повозок. Центурионы шли со всей быстротой, на какую были способны, стараясь догнать маршевую колонну, выступившую из города за несколько часов до них и уже успевшую уйти далеко вперед, в сторону Окрикулума. Движение военной колонны облегчало и ускоряло то, что пешеходы и повозки обязаны были освобождать ей путь, тогда как двое идущих сами по себе центуриона такой привилегией не обладали, и им приходилось лавировать в плотном потоке.

      – Этак мы и к ночи их не нагоним, при такой-то скорости, – проворчал Катон.

      – Нагоним, – откликнулся, оглянувшись через плечо, Макрон. – Главное, не сбавлять шага. Давай, парень, не ной.

      Катон стиснул зубы и ускорил шаг, догоняя друга, а когда поравнялся с ним, спросил:

      – Слушай, ты знал кого-нибудь из флотских?

      – Из флотских, говоришь? – Макрон сплюнул на землю. – Было дело, пересекался с некоторыми. С Рейнской флотилии. Они при выходе в отставку получали участки в Аргенторате, как и легионеры. Бездельники хреновы, вот кто они такие. Знай прохлаждались да дрыхли на своих палубах, пока наш брат легионер тянул лямку.

      Катон улыбнулся.

      – Я так понимаю, между легионерами и корабельной пехотой особой любви не было?

      – И в помине! – с воодушевлением подтвердил Макрон. – А вот драки – да, бывали, да еще какие.

      – Надо же, кто бы мог подумать. Однако раз мы с тобой нынче сами получили назначение в корабельную пехоту, все это придется простить и забыть, а?

      – Простить и забыть? – Макрон поднял брови. – Хрен в глотку! На дух не выношу этих ублюдков, как и любой честный легионер. Попомни мои слова: хорошего человека среди флотских не сыщешь. Лентяи, бездельники, отребье – вот они кто. Все нормальные ребята поступили в легионы. Вот увидишь, нам придется иметь дело с никчемными отбросами.

      – Ты, наверное, ждешь возможности подтянуть их муштрой?

      – Катон, парнишка, нормальная муштра – это ведь не тот бестолковый хаос, который отличает службу на этих деревянных посудинах.

      – Так что, служба на море уже и не служба? А ведь она нас ждет.

      Макрон на миг прикрыл глаза.

      – Катон, кончай испытывать нашу дружбу.

      – Прости, я просто пытался поднять тебе настроение.

      – Ладно, проехали. Просто имей в виду, что у нас и так все хреново, без твоих дурацких шуточек.

      – Тут ты прав.

      Взгляд