Могикане Парижа. Александр Дюма

но вот одно стекло опустилось; я слышу крик: «Ко мне! Помогите! Меня похищают!» – и хорошенькая головка блондинки, вроде херувимчика, высунулась из дверцы кареты. В тот же момент показалась другая голова… голова молодого брюнета, с усами… Он оттащил назад кричавшую и поднял каретное стекло; но та, которую похищали, имела время выбросить письмо.

      – Ну, и где это письмо?

      – Это то самое, которое я отослала г-ну Жюстену.

      – В котором часу это было, Броканта?

      – Это было около пяти часов утра, господин Сальватор.

      – Хорошо! Это все?

      – Да, это все.

      – Зачем же ты не рассказала г-ну Жюстену дело просто, как оно произошло?

      – Я поддалась искушению, господин Сальватор; я рассчитывала, что он будет рассказывать про то, что произошло с ним, а это доставило бы мне практику.

      – Вот, Броканта, получай луидор за высказанную тобой правду, – перебил Сальватор, – но на этот луидор ты купишь ребенку три пары нитяных чулок и одну пару козловых башмаков.

      – Я хочу красные башмаки, господин Сальватор, – произнесла Роза.

      – Ты выберешь обувь того цвета, какого пожелаешь, дитя.

      Затем, обратясь опять к Броканте, он сказал:

      – Ты слышала? Если ровно через неделю, ровно в этот час, я найду вас здесь еще, я увожу Розу… Не забудь, Броканта, – прибавил он вполголоса, – что ты своей головой отвечаешь мне за этого ребенка! Если ты уморишь ее от холода на своем чердаке, я тебя уморю холодом, голодом и рядом всевозможных лишений в подвале.

      Произнеся эту угрозу, он наклонился к девочке, которая подставила ему свой лоб для поцелуя.

      Жан Робер бросил прощальный взгляд на старуху и обоих детей и вышел следом за Сальватором.

      – Что это за странная девочка? – спросил он Сальватора, выйдя с ним на улицу.

      – А, бог ее знает! – ответил тот и рассказал Жану все, что знал о девочке, т. е. то, что знаем и мы.

      Рассказ этот был короток, и, когда они приблизились к Новому мосту, он был окончен.

      – Здесь! – произнес Сальватор, облокачиваясь на решетку статуи Генриха IV.

      – Зачем же мы остановились?

      – О! Мой милый, вы слишком любопытны.

      – Однако…

      – Как драматическому поэту вам должно быть известно, что умение хранить тайну – это своего рода талант.

      Впрочем, они ждали недолго.

      По прошествии десяти минут карета, запряженная парою бодрых лошадей, свернула с набережной Ювели ров и остановилась против статуи Генриха IV.

      Мужчина, лет около сорока, открыл каретную дверцу и, выглянув изнутри кареты, произнес:

      – Торопитесь, господа!

      Молодые люди вошли в карету.

      – Ты знаешь куда, – произнес тот же мужчина, обратившись к кучеру.

      Лошади пустились вскачь и, повернув посередине Нового моста обратно, направились вдоль Школьной на бережной.

      XXIV. Господин Жакаль

      Расскажем нашим читателям то, что Сальватор счел лишним рассказывать Жану Роберу.

      Расставшись с Жюстеном и Жаном Робером на улице