Могикане Парижа. Александр Дюма

и собак, и когда этот осмотр кончился, торжественным голосом произнесла какие-то слова на совершенно неизвестном языке, возможно, арабском.

      Мы не знаем, поняли ли Баболен, Роза и Жюстен смысл этих слов, но можем сказать утвердительно, что его очень хорошо поняли собаки и ворона, о чем можно было судить по ровному, согласованному лаю собак и пронзительному крику птицы.

      Вся эта группа была освещена красноватым светом низкой лампы.

      Наконец колдунья протянула свою руку в пространство и начала ею описывать гигантские круги в воздухе.

      – Тихо! – произнесла она. – Карты станут говорить.

      Собаки и ворона притихли.

      Старая сивилла стасовала карты и дала их снять левой рукой Жюстену. Карты начали свое откровение.

      – Вот, – сказала она, – вы пришли сюда спросить об одной личности, которую вы очень любите?

      – О! Которую я обожаю! – перебил Жюстен.

      – Она бубновая дама, это значит кроткая и любящая женщина.

      Относительно Мины это было, конечно, верно.

      Каждый раз, как выходили карты одной масти, она брала старшую из них, укладывала ее перед собою, располагая следующие карты по старшинству от левой руки к правой.

      После шести таких приемов перед нею лежали шесть карт.

      По окончании этой первой манипуляции она вновь стасовала карты, вновь заставила Жюстена снять левой рукой и возобновила свои проделки в той же последовательности.

      Так она продолжала, пока перед нею не оказалось семнадцать карт.

      – Вот, – снова заговорила она, – та, которую вы любите – молодая девушка, блондинка, лет шестнадцати или семнадцати.

      – Это верно, – подтвердил Жюстен.

      Она отсчитала еще семь карт и указала на опрокинутую семерку червей.

      – Несостоявшийся проект!.. Вы имели относительно нее намерение, которое не удалось…

      – Увы! – пробормотал Жюстен.

      Старуха опять отсчитала семь карт и указала на девятку треф.

      – Предположение ваше расстроилось через деньги, которых не ожидали… и, странная вещь, – продолжала она, – эти деньги, которые обыкновенно приносят радость, заставили вас плакать!.. Но, вот письмо, которое я переслала вам, принадлежит молодой особе, которой угрожают тюрьмой…

      – Тюрьмой? – воскликнул Жюстен. – Это невозможно!

      – Да, тут эти карты… тюрьма, заключение…

      – Впрочем, и в самом деле, – пробормотал Жюстен, – если ее похищают, то для того, чтобы скрыть ее… Продолжайте, продолжайте! Вы были правы до сих пор.

      – Зло идет к вам от черной женщины, которую та, что вы любите, считает за своего друга.

      – Неужели мадемуазель Сюзанна де Вальженез, ее подруга?

      – Карты говорят: черная женщина – значит брюнетка; они не называют имени… О, тут есть заговор… Но вам помогает в настоящее время один верный человек.

      – Сальватор! – пробормотал Жюстен. – Это имя, которое он сообщил мне.

      – Но, – продолжала старуха, – кажется, его предприятие запоздало… Ай, ай!..