Господин военлет. Анатолий Дроздов

помню.

      – Тогда помогай!

      Вдвоем катим на пригорок пушку. Она маленькая, эта пушечка, и легкая, иначе нам бы не справиться. «Сорокапятка» – всплывает в памяти. Наверху полковник снимает лопату со станины.

      – Как позицию готовить, помнишь?

      Отрицательно качаю головой.

      – Носи снаряды!

      Спускаюсь к дороге. Убитые солдаты и лошади, еще одна пушечка, разбитая взрывом, разбросанные по сторонам плоские деревянные ящики. Откуда-то знаю, что в них снаряды. Беру по ящику в каждую руку и тащу в гору. Полковник копает, не обращая на меня внимания. Кладу ящики и бреду вниз за новыми. Спустя час или больше – часов у меня нет – на пригорке вырыт орудийный окоп, ящики сложены слева от лафета, полковник маскирует бруствер дерном. Закончив, приникает к панораме и крутит маховиками наводки. Удовлетворенно крякает.

      – Стрелять умеешь?

      Снова отрицательно мотнул головой.

      – А еще артиллерист!

      – Память отшибло! Контузия…

      Он внимательно смотрит на меня, достает из кармана пачку сигарет, протягивает. Курим, сидя на бруствере.

      – Гляди! – Полковник указывает рукой с дымящейся сигаретой. – Справа болото и слева болото. Дорога посреди. С нашего пригорка просматривается на километр. Отличная позиция! Обойти невозможно, а мы отсюда достанем любого. Думаю, именно сюда вас послали, да только немец сверху заметил. В воздухе их самолеты, бомб и пуль не жалеют…

      Нас? А он кто?

      – Я по дороге шел. Гляжу: пушка целая и сержант шевелится. Грех такой случай упускать! Еда у вас есть?

      Пожимаю плечами.

      – Сходи, проверь!

      Спускаюсь. В вещмешке убитого старшины нахожу буханку хлеба, банки консервов, пачки пшенного концентрата. Тащу все на пригорок. Полковник прямо расцветает:

      – Два дня не ел!

      Он открывает плоским штыком банку, режет хлеб. Штык у него немецкий, как и винтовка, лежащая в стороне. Сигареты…

      – Трофеи! – Он замечает мой взгляд. – Подкараулил отставшего немца. Последний патрон в нагане был…

      Только сейчас замечаю кобуру на его поясе.

      – Следовало наган выбросить! – вздыхает он. – Но жалко. Привык.

      После еды вновь закуриваем.

      – От самого Белостока иду! – говорит полковник. – А они все мимо и мимо! Машины, танки… Так хотелось врезать! Спасибо тебе, сержант!

      За что? Издалека плывет гул моторов. Полковник прыгает к орудию:

      – Будешь заряжать!

      Открываю ящики. Снаряды маленькие, но тяжелые.

      – Вот эти! – указывает полковник. – Бронебойные!

      Казенник с лязгом глотает снаряд. Выглядываю из-за бруствера. Наша позиция – на пригорке, в километре напротив – склон, дорога по нему спускается в низину и поднимается к нам. Сейчас по склону ползет танк, тонкая пушечка развернута в нашу сторону. Из-за гребня появляется и ползет по дороге еще один и еще… Почему-то становится страшно. Чувство не мое, досталось