До последнего вздоха. Роки Каллен

смотришь на нее с порога, грудная клетка вздымается от жадных, тяжелых вдохов.

      – Она… она… умерла.

      Твоя мама прищуривает глаза, как будто так она лучше слышит. Твой голос такой тихий.

      – Она умерла, – повторяешь ты громче, злее.

      Твоя мама вдруг встает и подходит к тебе, в ее взгляде читается тревога.

      – Кто? Кто умер? О чем ты говоришь?

      – Элли.

      Я вижу, как дрожит твоя губа, как ты тяжело сглатываешь. Твои плечи поднимаются от напряжения; где-то в твоих глазах затаились слезы, но ты не даешь им волю. Не припомню, чтобы ты когда-нибудь плакал. И я не уверена, что хочу это видеть. Я начинаю пятиться, чтобы унести ноги от волны эмоций, которая, как мне кажется, вот-вот захлестнет дом Мэттьюсов. Это случается, когда я переступаю порог.

      Твоя мама обнимает тебя, и ты прячешь голову у нее на плече. Так странно видеть, как кто-то такой большой чувствует необходимость опереться на кого-то такого маленького. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу твой приглушенный дрожащий голос: «Она умерла. Она умерла. Она умерла».

      Волна накрыла меня, и я не могу сбежать.

      Сложно сказать, как долго ты обнимаешь свою маму, но и она первая тебя не отпускает.

* * *

      Ты посреди своей комнаты, сидишь на вращающемся стуле и медленно крутишься, оборот за оборотом. Я никогда не бывала в твоей комнате. И кажется, есть что-то неправильное в том, что я нахожусь тут сейчас…

      Ты наконец перестаешь кружиться. Я сижу на твоей кровати. Одеяло выглядит мягким. Твои стены увешаны плакатами с изображением музыкальных групп, футболками и рисунками. Помню, ты раньше звал меня на концерты. Помню, я всегда говорила «нет».

      Я не замечаю две небольшие фотографии, втиснутые между глянцевыми плакатами, до тех пор, пока ты не встаешь и не дотрагиваешься до них.

      На одной из них снимок красного крытого моста изнутри. Нашего красного моста. На той, что пониже, запечатлена я. Не та я из детства, когда мы играли в нашем убежище среди деревьев и ты повсюду носил с собой одноразовый фотоаппарат. А та, какой я была год назад. Не знаю, как и когда ты сделал этот снимок, но вот он.

      Я сидела у стола для пикников. Был учебный день, но нас отпустили пораньше. Я не хотела идти домой, поэтому отправилась в парк. Почему я тебя там не видела? Почему ты ничего мне не сказал?

      Я достала свой блокнот и начала неразборчиво писать в уголках страницы, как я всегда это делаю. Мне не нравится писать на разлинованной части листа, пока не придут правильные слова. Я заворачиваю фразы на поля, рисую стрелочки, чтобы обозначить неплохие мысли. Должно быть, мне попалась действительно хорошая, потому что на фотографии я сижу с карандашом в руке, смотрю на страницу и улыбаюсь.

      Не знаю, о чем именно я думала или что прочитала. Не знаю, почему я не запомнила эту мысль, не сберегла ее, ведь на фото мои глаза горят от эмоции, напоминающей удовольствие, а улыбка моя так расползлась, что я почти зажмурилась, я выгляжу…

      Всякий раз, когда я произношу это слово, вслух или мысленно, у меня сжимается желудок.

      Красивой.

      Может,