На войне как на войне. Виктор Курочкин

минут устранил такую сложную неисправность, Саня простил ему сразу все грехи и пороки.

      Прошло полчаса. Колонна продолжала стоять. Сверху посыпался снег, мелкий, как крупа. Стало подмораживать. Экипаж уселся на жалюзи и накрылся брезентом. Саня залез в шубу. Шуба эта тоже была своего рода реликвией полка. Ее привез начальник штаба майор Кенарев из Монголии и сдал на склад помпохозу Андрющенке. Когда в полк привезли легкие романовские полушубки и стали одевать в них офицеров, Сане не досталось полушубка. Помпохоз выдал ему этот тяжелый, как воловья шкура, монгольский тулуп. В него можно было завернуть двух лейтенантов Малешкиных.

      – Чего стоим? Чего стоим? – сердито спросил себя Саня.

      Его окликнул ефрейтор Бянкин.

      – Лейтенант, узнай, когда тронемся. Может, еще обедать тут будем.

      Саня сполз с машины и пошел вдоль колонны. Шел, переваливаясь с боку на бок, а сзади волочилась шуба, заметая его следы. Саня миновал свою батарею – никого из командиров не было, третью – тоже, вторую…

      Комсостав полка собрался у самоходок первой батареи. Еще издали Малешкин услышал дружный хохот.

      «Наверное, надо мной…» – поморщился Саня, но не изменил ни походки, ни важного вида. Он знал, что сейчас опять начнется комедия и главную роль в ней будет исполнять он, гвардии младший лейтенант Малешкин. Саня и сам не понимал, почему это так получалось. С экипажем он был строг и всячески стремился держать на высоте престиж командира. А как попадал в общество офицеров, совершенно терялся.

      Когда Саня приблизился, круг офицеров разомкнулся, вперед выскочил лейтенант Наценко и громко доложил:

      – Товарищ генерал Малешкин, полк в полном составе к маршу готов!

      У всех, видимо, было отличное настроение, поэтому хохотали так громко и долго, что Сане стало не по себе. Смеялись все: и командир полка Басов, и начальник штаба, и даже пожилой строгий замполит полковник Овсянников. Когда смех наконец смолк, Овсянников сказал:

      – А что? К пятидесяти годам Малешкин вполне может быть генералом.

      Саня быстро взглянул на замполита и потупился. Даже этот серьезный человек, которого он очень уважал, смеется над ним.

      Сергачев с нескрываемым презрением посмотрел на Малешкина и сказал:

      – Пусть этот «генерал» расскажет, как вынимал из машины гранату. Чуть в штаны не наложил.

      У Сани из глаз покатились желтые кольца. Такого удара в эту минуту он никак не ожидал.

      – А зачем он ее вынимал? – спросил Басов.

      – Не знаю. Он мне не докладывал, – ответил капитан.

      – Малешкин, в чем дело? – строго спросил полковник.

      Саня, как рыба, хватил ртом воздух и начал рассказывать. Он хотел посмешить, но шутки не получилось. Рассказ произвел угнетающее впечатление.

      – Вы говорите, Малешкин, что наводчик дотронулся до гранаты и чека сама вывалилась? – прервал молчание майор Кенарев.

      – Так мне сказал наводчик, – ответил Саня.

      – А сколько в сумке гранат?

      – Шесть.

      – И все со взрывателями?

      – Все.

      Начальник