Дом на холме. Екатерина Стадникова

я скопил немного. Купим дом – свой собственный – и попробуем жить по-другому.

      – Как ты!.. – задыхаясь от негодования, Дайна подскочила и влепила наглецу пощечину.

      – Ты не поняла, – промямлил Найджел.

      – Убирайся вон! – рычала она. – Какая к черту «Диана»? «Леди Дайна Уиквилд»!! Заруби себе на носу!!!

      Мужчина поднялся, потер покрасневшую щеку, густо поросшую седой щетиной, и удалился под прицелом ненавидящего взгляда.

      Дайну передернуло. Будто одной неудачи с арканом мало было! Так нет. Еще и это! Как? Откуда в плешивую голову могла закрасться подобная идея? От омерзения буквально трясло.

      Но когда злоба схлынула, ее место снова заняло тягучее, вязкое отчаянье. Самое обидное, что Борджес по-своему прав. Откуда может знать о жизни Танцор? Односложные элементарные эмоции, черно-белый мир да сосущее одиночество! Любовь – короткое слово со страницы с трехзначным номером в запыленной книге на полке… Гадко. У кого-то получалось, но не у нее. Вот где не надо – чувства вымерли, вытоптанные измененной природой.

      Маленькая девочка знает о жизни больше, чем все Тени вместе взятые. У нее наверняка есть мама и папа, розовые мечты, заполненные ласковыми солнечными лучами. Кто дает Ордену право отнимать это? Все та же жизнь.

      Если вырвать Дайну из привычной действительности, что у нее останется? Ответ малоутешителен. Ни семьи, ни дома у Танцоров попросту нет. Тени ни на что, кроме своей службы, не годятся. Их больше ничему не учат.

      «Постой», – вмешался голос разума. – «Тебя не вызывают и вещи не предлагают паковать. Замену ты присматриваешь исключительно по собственной инициативе, потому что не хочешь убивать. Ну так и дай всему идти своим чередом. До этого же как-то служила, и никаких проблем не возникало».

      Такое решение вполне устраивало. Мисс Уиквилд шумно выдохнула, потянулась и направилась в кухню.

* * *

      Эмилии уже начало казаться, что предпоследний урок никогда не закончится. От белого цвета тошнило почти как от отравления. Она успела посмотреть и потрогать все, что было дозволено, заполнить вместе с мисс Бланкой всевозможные документы и теперь просто бесцельно таращилась в окно под монотонный скрип пера. Наконец в дверь робко постучали.

      – Войдите, – отозвалась медсестра.

      – Эмили может идти? – с порога спросил Никодемас.

      – Несомненно, – с нескрываемым облегчением заявила женщина.

      А уж с каким облегчением сама больная покинула порядком надоевшую комнату, сложно даже представить.

      – От тебя пахнет лекарствами, – друг поморщился.

      – А от тебя, – Эмили принюхалась и тут же зажала нос, – тухлыми яйцами!

      – Жаль, что урок пропустила, там было весело. – Никодемас попытался сменить тему.

      – Угу, забрасывали друг дружку помоями, – съехидничала она.

      – Неизвестно еще, что бы у тебя получилось! – искренне обиделся тот.

      – Прости. – Без задней мысли Эмилия приподнялась на цыпочки и чмокнула сердитого мальчика в щеку.

      Реакция, последовавшая