Неизвестный Шекспир. Кто, если не он. Георг Брандес

этот прием, придающий больше жизненности и правдоподобности ходу самой пьесы, с самого начала привлекал Шекспира.

      Сравните с этими сценами появление Костарда и его товарищей в ролях Помпея, Гектора, Александра, Геркулеса и Иуды Маккавея в V действии «Потерянных усилий любви». Уже здесь принцесса говорит весьма снисходительно о жалких актерах-дилетантах:

      …Приятна та забава,

      Что нравится помимо своего

      Старания. Когда усердье тщится

      Нам угодить и все его труды

      От рвения самих актеров гибнут,

      Тогда смесь форм является сама

      Уродливой и шутовскою фирмой;

      И эти все тяжелые труды

      При самом их рожденьи умирают.

      В насмешках придворных над актерами слышится все же много бессердечности, свойственной юному возрасту, тогда как в пьесе «Сон в летнюю ночь» все проникнуто чистым, добродушным юмором. Можно ли себе представить нечто более комическое, нежели успокаивающие речи льва, который, прежде чем зарычать, объявляет дамам, что он не настоящий лев:

      Сударыни, в коих все чувства столько тонки,

      Что их тревожат и ничтожные мышонки!

      Вы, может быть, теперь здесь все затрепетали,

      Когда бы точно льва рев дикий услыхали,

      Но знайте, я не лев, ни львица по натуре.

      Нет! Я – Бурав, столяр и лев по львиной шкуре:

      Но если б я был лев и вдруг пришел сюда,

      Сударыни, тогда была бы мне беда… —

      и как благотворно действует после его рычания реплика Тезея: «Славно рычишь, лев!», реплика, превратившаяся, как известно, в поговорку.

      «Сон в летнюю ночь» представляет в целом скорее лирическое стихотворение в драматической форме, нежели драму в собственном смысле слова. Это – игривое изображение чувства любви со всеми свойственными ему атрибутами, с его грезами, самообманом и экстазом и сквозь художественный рисунок пробивается всюду шутливая насмешка над неразумной сущностью этого чувства. Когда Лизандр находится под влиянием волшебного зелья, он обращается к женщине, которую любит не сердцем, а воображением, со следующими словами:

      …Волей человека

      Владеет ум, а ум мне говорит,

      Что ты из всех достойнейшая дева.

      Здесь ирония поэта достигает своей предельной точки. Шекспир убежден, что человек влюбленный не есть существо разумное. Он вообще рисует людей только изредка таковыми. Он рано почувствовал и угадал, что область бессознательной жизни в нас шире сознательной, и понял очень метко, что как наши капризы, так и наши страсти коренятся в сфере бессознательного. За воздушными эротическими шалостями пьесы «Сон в летнюю ночь» кроется в зародыше целое мировоззрение.

      И вот, окончив эту комедию, Шекспир выбирает снова на склоне ранней молодости сюжетом для пьесы самое могущественное чувство, царящее в дни молодости над сердцем человека. Но теперь он видит в нем не просто игру