Заметки на полях. Василий Криптонов

затрепетало. Может, это и есть тот самый момент, а? Вернее, был.

      – Стопудово, он и есть, – проворчал дядя Петя. – Давай, до скорого, поживи там как следует!

      – Стой, погоди, дядь Петя-а-а-а…

      ***

      – А… – сказал я, и Катя удивлённо захлопала на меня глазами.

      – Ты чего? – спросила она, готовая не то рассмеяться, не то рассердиться.

      Я-тогдашний, кажется, стушевался бы и уполз в угол. Я-теперешний сказал:

      – Ахренеть.

      1

      Первое, что меня поразило – ощущения в теле. Их как будто не было! Ничего не болело, спина – как будто и нет её, вообще не чувствую. Лёгкие дышат легко и свободно. Мистика, да и только. Но нет, не мистика – молодость. Только вот в низу живота какое-то странное ощущение. Чего это у меня там? В туалет, что ли, сбегать надо? А вспомню я, как в туалет-то пройти?.. А, нет, отбой тревоги – это я волнуюсь так, оказывается.

      А чего я, собственно, волнуюсь? Давай разбираться. Вот Катя, стоит, глазами на меня хлопает. Хорошая такая Катя, брюнетка жгучая, выше меня на полголовы, но это фигня. Тонкая, правда, вся, мелкая, личико детское – ну, да ей положено, возраст такой. Это из-за неё я, что ли, волнуюсь?

      – Ну? – спросила Катя.

      Гну! Щас. Видишь, разбираюсь? Это у тебя всё просто: проснулась, ногти накрасила, поскакала в школу. А я только что из бассейна, между прочим, у меня стресс. И конверт в руке. Красивый, с сердечками, птичками какими-то. Держу его прямо перед собой. Это мне, что ли? Вот чего она нукает? Ну ладно, ладно, я в игре!

      Первым порывом было разорвать конверт. Но я подумал, что это было бы неприлично – конверт-то красивый. А, он даже не заклеенный. Мои поздравления, Шерлок, доставай письмо, леди ждёт!

      Я вынул листок бумаги, выдернутый из школьной тетради в клеточку. Развернул и с выражением прочитал:

      Я улыбаюсь тебе, я смотрю в глаза,$

      Только тебе, лишь тебе – и улыбка, и взгляд.$

      Может, меня тебе вовсе любить нельзя,$

      Может нельзя, пусть нельзя, но я был бы рад.$

      Думаешь просто слова? Да до слёз не то!$

      Только позволь навсегда мне в тебе тонуть.$

      Сердце я вырвать своё из груди готов,$

      Им осветить от и до твою жизнь и твой путь!

      Там оставалось ещё две строфы, но я в ужасе замолчал. В голове таки зазвенел тревожный звоночек. Стихи явно были какие-то гомосячьи, эти «рад» и «готов» мне совсем не понравились. В чём замес? Катя – трансгендер? Я на такое не подписываюсь! Да нет, почерк уж больно корявый, у девчонки должен быть получше.

      – Это ж как надо было упороться, чтоб такое написать? – вырвалось у меня. – Чьё это?!

      В тишине, которая до сих пор окружала нас с Катей, раздался чей-то голос:

      – По ходу, твоё.

      И сразу вслед за этим раздался ржач. Громкий, многоголосый ржач. Я огляделся. Все мои одноклассники были здесь, смотрели на меня и ржали, как кони. Чьи-то имена и лица я вспомнил сразу, чьи-то будто стёрлись. И вдруг… Вдруг вспомнил!

      Даже представить не могу, насколько я стыдился этого момента, что умудрился