Хамсин, или Одиссея Изи Резника. Марк Рабинович

последние авиабомбы на складе боеприпасов. Огонь подбирался к баракам личного состава, но его никто не тушил. Зато темные силуэты метались на взлетном поле и оттуда раздавались негромкие глухие взрывы, похожие на хлопки петард. Оставив капитана, я бросился было туда, но мне наперерез метнулась знакомая фигура красавца-командующего.

      – Назад! Назад! – кричал он, раскинув руки, как будто опасаясь, что я прорвусь через этот импровизированный заслон.

      – Назад, мать твою! – повторил он и, вдохнув побольше воздуху в легкие, с силой выдохнул – Там мины-ловушки.

      Тут он добавил еще пару слов, которые пилоты обычно употребляют только в воздухе.

      – Что там, товарищ генерал-майор? – спросил подковылявший Гречухин.

      – Там полный швах, капитан. Немцы отбомбились, как по учебнику, ну а последней волной накидали поганых "бабочек". А наши дураки послали людей, не глядя… Там теперь такое… Такое!

      – А зенитчики, что же? – выдохнул капитан.

      – Обосрались наши зенитчики – махнул рукой генерал – По полной обосрались. Без прожекторов били, вслепую, ну и попали в белый свет как в копеечку.

      – Мы тоже обосрались – хмуро сказал особист – Я-то, дурак, по старинке ракетчиков искал. А у них была радионаводка на земле и пеленгаторы в небе. Опоздали мы, командир.

      – Вы их взяли?

      – Нет, мы их положили. Но это-то как раз не беда, они все равно смертниками были, без связи и без обратного пути. Никаких таких сведений, никакой радиоигры.

      – Понятно – генерал тоже был хмур – Ладно, иди в санчасть, капитан. А ты старлей отведи капитана и бегом ко мне. Будем с союзниками ругаться.

      …С Гречухиным мы прощались следующим утром, когда его увозили в Полтаву на недолгую, по его уверению, госпитализацию.

      – Как зовут-то тебя, старлей? – спросил он.

      – Исаак Александрович – я подумал и добавил – Но для своих я Изя, так ты так и зови.

      – Хорошее имя, простое, хоть и не русское. А я вот Федор Игнатьевич. Можешь звать Федором или Федей, как придется.

      Мы еще постояли молча, вспоминая прошедшую ночь.

      – А парабеллум ты верни, парень – добавил он – Ствол-то на меня записан, хотя пока и ни к чему он мне. Плохо я еще палю с левой, Изя. Но непременно научусь. Ты уж никому не говори, что я два раза стрелял в одного клиента. И еще…

      Он ненадолго замолчал, вероятно подбирая слова.

      – Скажу тебе как другу, только бога ради, не болтай лишнего…

      Капитан еще немного подумал и, как будто решившись на что-то продолжил:

      – Тебе при первой возможности стоило бы перевестись куда-нибудь в другое место. А то тут пованивает все больше и больше.

      – Так все же Пайпс? – предположил я.

      – Он-то само собой. Но и наши не ангелы, ох, не ангелы. Всякие дела могут произойти. Большего ты от меня не услышишь, но мотай на ус…

      Санитарный грузовик повез его в Полтаву, объезжая покореженные каркасы сгоревших дотла складов ГСМ, а