Падение Вавилона. Инесса Рафаиловна Давыдова

Доедем и до Новака. Начнем с того, кто имел доступ к секретной части программы.

      – Доступ имели восемь человек.

      – Восемь? – переспросил в недоумении полковник, глядя на список из шести фамилий.

      – Шестеро – списочный состав КБ и двое из отдела безопасности. Я и Тороненко Петя. Но он умер от инфаркта в 1993 году, не дожив до своего сорокалетия один день.

      – От него могла пойти утечка?

      – Нет, он к технике не подходил. Сомнительных контактов не имел. Образцовый партиец.

      – А вступить с кем-то в сговор?

      – Исключено. Все было под контролем.

      – Что входило в его обязанности?

      – Следить за обстановкой внутри лаборатории. Он отвечал за сохранность данных и обязан был предотвратить диверсию, если таковая планировалась.

      – У вас есть хоть какая-то документация? Ваши доклады? Журнал происшествий? Графики смен? Хоть что-то?

      – Ничего, – Дежнев покачал головой.

      – Итак, начнем с Султанова. Опишите его.

      Размяв трясущиеся пальцы, Дежнев поморщился от неприязни.

      – Басмач недобитый.

      Вахрушев живо представил Дежнева в роли цербера-гбшника, важно расхаживающего по коридорам проектного института. Как он придирался к любому, кто попадался ему на глаза, собирал сведения и строчил донесения.

      – Почему вы так говорите?

      – Потому что это правда! – выпалил свидетель. – Он был из местных баев. Каста неприкосновенных. Ничего из себя не представлял. Женился удачно. Попал в семью партийного шишки. Чуть что – прикрывался своим тестем.

      – Он мог скопировать программу?

      – Султанов? Нет. В лабораторию он спускался только когда делегации приезжали. В обычный день ровно в девять утра заходил в кабинет, ровно в шесть уезжал домой на служебной «Волге». Киргизы русских к кормушке не допускали, между собой пирог делили. Русскому зарплату и грамоту в зубы, а тот дурень и радуется. Руководство, естественно киргизы, – на лаврах почивало. В санаториях отдыхали, премиальные выписывали. Что случись – русский виноват, а если научный прорыв – только благодаря грамотному руководству. Когда проверки приезжали, он больничный брал. Уезжали – сразу на работу – и как огурчик! Хитрый, изворотливый. Устроил в КБ троих своих племянников и двух сестер. Я все его делишки разоблачал. Писал куда надо.

      – Ясно, – лицо полковника мрачнело с каждым выпадом свидетеля. – Перейдем к Новаку…

      – Говорю вам, это он! – тут же взорвался от негодования Дежнев. – Интервент недобитый.

      – Давайте по существу. Факты. Чем он вызывал у вас подозрение?

      – Да всем! Напомажет личико смазливое и улыбочку натянет. Дамочки ахают и охают. Проходу ему не давали. Были, конечно, перегибы и с их стороны, но не без его попущения.

      – Что вы имеете в виду?

      – Да писали дамочки на него докладные, мол, так и так, забеременела от товарища Новака, прошу принять меры. А какие меры? Я что, абортарий?

      – Почему