Рука Одиночества. Николай Константинович Дитятин

перевалился через край и безнадежно качался над пустотой. Еще там была утлая легковушка и обуглившийся остов дорого спортивного автомобиля. В его выгоревшем чреве держался за остатки руля скелет с весело ухмыляющимся черепом. Перед забегаловкой бесцельно бродила идея заправщика. Она делала вид, что протирает невидимое стекло. Рядом валялся оборванный шланг, из которого бесконечным потоком хлестал бензин. Его маслянистые ручьи стекали с неровных краев полуострова.

      – Зайдем сюда, мне нужно сделать звонок, – предупредил Девел.

      – Интересно, здесь можно перекусить?

      – Тебе не нужно есть в Многомирье, – Девел тронул себя за лоб, словно сокрушаясь, что не объяснил этого раньше. – И пить тоже. Тебя будет кормить чистая созидательная энергия, наполняющая все.

      – Это что-то воде праноедения? – скептически спросил Никас.

      – Ну да, – согласился Девел, не принимая шутку. – Оно доступно и в Материи, между прочим, но требуется очень серьезная самоотверженность и концентрация.

      Не говоря больше, Девел быстро пошел вперед, звонко щелкая каблуками. Никас никак не мог к этому привыкнуть, но пытался не реагировать. Неопределённо ухмыляясь, он подошел к сгоревшему автомобилю и поглазел на кости гонщика. Протянув руку, Аркас постучал по искорёженному крылу и отшатнулся. Над гробницей лихача вспорхнули маленькие злобные мыслишки.

      – Давай-давай, мощщей много! – уязвленно верещала одна. – Позер! – завистливо шипела другая. – Догоняешься ты на своей жужжалке, – желчно предсказывала третья.

      Полетала сажа. Френ испуганно вскрикнула. Никас поспешил отойти подальше и, едва не оскользнувшись в бензине, столкнулся с идеей заправщика.

      – Полный ба-а-ак… – прогудел тот голосом, дрожащим от сотен интонаций.

      Он поднял с земли обрывок шланга с извергающимся пистолетом и направил его на брюки Никаса. Спасаясь, несчастный журналист влетел в двери харчевни и принялся отряхиваться.

      Ему помешал оглушительный хлопок.

      Никас подскочил и поглядел перед собой. Образ антисоциального сорвиголовы прострелил голову какому-то богатырю с комплекцией стегозавра. Из-за загаженных столиков немедленно повыскакивали темные личности, одетые в винтажные полосатые тройки и камуфляжные защитные костюмы. Вспорхнули черные нарезные дула.

      – О, господи, – прошептал Никас, беспомощно истекая бензином.

      – Ложись! – крикнул сорвиголова.

      – Ох, едрен-макарон…

      – Да падай же! – взвизгнула Френ.

      Она толкнула его в спину. Аркас повалился вперед, отбив локти.

      Началась пальба, плотная как горизонтальный ливень. Метались обломки и щепки. То и дело взревывали белугами ни в чем не повинные сущности, падающие на нечистый кафель. Метался свет электрических ламп. Кто-то пронзительно верещал, с переменным успехом заглушая оружейный грохот. Дробно щелкали водопады гильз. Стремительно таяла мебель. Аркас уползал под столик, который закрывали красные мягкие сидения. Спинки их были выпотрошены,

      Никас