Сценарий известен. Алина Жарахина

молодой человек ощутил к себе такую невероятную жалость и такое страшное одиночество, что резко и с силой бросил ложку в кастрюлю. Та издала противный алюминиевый лязг, но вслед за лязгом послышались весёлые трели телефонного аппарата. Володька подскочил с места и рванул к стене. Потом, как будто стесняясь своего порыва, он показательно медленно и спокойно стал тянуться к трубке, хотя внутри него всё трепетало от непонятного волнения.

      – Алло! – послышался высокий женский голос, в котором он узнал Нину. Поднимавшаяся волна радости внутри него резко откатила, и молодой человек испытал разочарование.

      – Да, привет, Нина! – он даже не старался придать своему голосу радостные интонации.

      – Как дела, Володь? – как-то нежно спросили на другом конце провода.

      – Всё хорошо, Нин, – соврал Володька. – Как сама?

      – Вот устраиваюсь работать в школу. Буду учительницей и классной дамой, здорово, да?

      Володька хотел, чтобы Нина после окончания института пошла именно в школу, потому что считал эту профессию самой подходящей для женщины, и тот факт, что она всё-таки его послушала, очень ему польстил.

      – А ты как? Я слышала: учишься?

      – Да, сдал сессию, теперь на каникулах.

      – Володь, я не знаю, как ты теперь ко мне относишься, но заходи к нам, мы все будем рады: и папа, и мама, – будто сомневаясь в сказанном, сказала Нина. – И я буду очень рада, – добавила она, немного помолчав.

      – Хорошо, Нина, я приду, – как-то неуверенно пробурчал Володька.

      – Ты хоть рад, что я позвонила? – этот вопрос поставил молодого человека в тупик, потому что он ещё сам не знал, рад он или нет.

      – Да, – ответил он односложно.

      – Ладно, пока, я буду тебя ждать, – сказала девушка на прощанье и положила трубку. От этих слов будто какое-то тепло разлилось по всему телу Володьки, будто повеяло чем-то родным, знакомым. Вспомнилась любимая фраза из Нининых писем: «люблю, скучаю, жду…», вспомнилась первая настоящая Володькина любовь… Но любовь ли это теперь, или лишь воспоминание о ней, молодой человек ещё не знал. Как долго он уговаривал себя забыть о Нине, брал себя «на слабо», чтобы не звонить, и как легко, будто ни в чем не бывало, она позвонила ему. Как только Володька подумал об этом, невероятное чувство обиды захватило его, и он твёрдо решил никуда не ходить…

      10

      Ленц не любил лагерь, он его ненавидел. Он ненавидел в нём всё: заключенных, надзирателей, врачей, но больше всего он ненавидел себя за невозможность покончить с этой комендантской должностью. Он всё реже бывал на Аппельплац, потому что брезговал даже дышать одним воздухом с заключенными. Они казались ему теми расплодившимися тараканами, которых ты вынужден истреблять, морить, давить ботинком и при этом слышать противный скрежет их жестких тел и марать свою обувь об их останки. Ему было гадко от всего того, что он делал, но остановиться было уже невозможно. Жалость? Нет, кто жалеет крыс и тараканов?