Политрук. Владимир Волкович

расчётов противотанковых орудий вероятность погибнуть была примерно три к одному. Дожили до Победы, в основном, либо те, кому «повезло» быстро получить тяжёлое ранение, либо призванные «под занавес». Отвоевавшие на передовой «от звонка до звонка» являются счастливым исключением.

      Автор считает своим долгом рассказать правду, которая ему известна доподлинно. Всё описанное в книге – это реальные исторические события, имена участников которых зачастую оставались лишь в наградных и похоронных листах. Некоторые сведения, не отражённые в боевых сводках, удалось почерпнуть из записных книжек главного героя, которые он вёл, несмотря на строгий запрет, из того, что рассказал лично и что написал сам.

      Эти люди не были из железа, они так же, как и все, влюблялись и страдали, сомневались и отчаивались, боялись и преодолевали страх. Но им была свойственна высокая ответственность за порученное дело, осознавалась невозможность переложить её на других, спрятаться за чужой спиной.

      Эта книга фактически написана её героем, автор лишь изложил то, что узнал из первых рук.

      Часть первая

      Дорогами войны

      Я говорил от имени России,

      Ее уполномочен правотой,

      Чтоб излагать с достойной прямотой

      Ее приказов формулы простые;

      Я был политработником. Три года:

      Сорок второй и два еще потом,

      Политработа-трудная работа.

      Работали ее таким путем:

      Стою перед шеренгами неплотными,

      Рассеянными час назад в бою,

      Перед голодными, перед холодными.

      Голодный и холодный. Так!

      Стою.

      Им хлеб не выдан, им патрон недодано,

      Который день поспать им не дают.

      И я напоминаю им про Родину.

      Молчат. Поют. И в новый бой идут.

Борис Слуцкий

      Глава первая

      Арест и боевое крещение

      Не отпускай ни крик, ни стих,

      Ни миг, что нам ещё остался,

      Ни это утро на двоих,

      Ни звуки старого романса.

      Не отпускай. Вцепись зубами,

      За всё, что не случилось с нами,

      За всё, что будет суждено,

      Испить, как горькое вино…

(Инна Костяковская)

      Утомлённое солнце

      Нежно с морем прощалось,

      В этот час ты призналась,

      Что нет любви [1]…

      Чёрная пластинка с красным кружком посредине вращалась на заведённом патефоне, и в такт мелодии пара медленно кружилась по едва освещённой танцплощадке. Его звали Илья, её Лиля. Родные и друзья называли его Лёлей, Лёликом, и их имена такие близкие по звучанию, когда произносились вместе, сливались в единый, журчащий звук. Как и их сердца.

      Им было по семнадцать. Они праздновали окончание школы. Тёплая, летняя ночь притихшего города окутывала их таинственной дымкой, и только когда они вступали в круг света, видно было, что они ещё здесь, и продолжают своё нескончаемое круженье, не в силах оторваться друг от друга.

      – Мы с тобой никогда, никогда не расстанемся, правда?

      – Правда.

      – А когда мы поженимся?

      – В этом году, когда мне и тебе исполнится 18.

      – Так долго ждать, я уже больше не могу.

      – И я не могу, но потерпи милый.

      Он наклонился к ней, коснулся губами её уха под щекочущими волосами и дотянулся до губ. Они прекратили кружение, губы их слились, весёлая компания одноклассников целомудренно отвернулась, встала в кружок и слушала, какого-то разговорчивого рассказчика. Конечно, все уже знали, что Лиля – лучшая ученица школы выпуска сорок первого года и самый красивый парень, лучший школьный спортсмен – Илья, любят друг друга, и это было в порядке вещей.

      Они целовались до исступления, всё более страстно, обнимая, льнущие друг к другу тела. Руки Ильи дрожали, кровь стучала в висках. Его рука скользнула вдоль гибкого девичьего тела.

      – Лилечка, Личечка, хорошая моя, – шептал Илья пересохшими губами.

      – Я не могу сегодня, любимый.

      – А…когда… – Илья едва сдерживался.

      – Завтра.

      Лиля отодвинулась, давая ему возможность успокоиться.

      Потом они гуляли по притихшему Витебску до той поры, пока первый, зелёный луч солнца не вырвался из-за горизонта, и небо не окрасилось кармином.

      А завтра была война.

      Она разделила их жизнь на «до» и «после». Заводы спешно эвакуировались, город бомбили, фронт стремительно приближался.

      Илья

1

«Утомлённое солнце» – песня, вошедшая в золотой фонд россий-ской эстрады в 30-х годах. Слова Иосифа Альвэка (Пинхус-Иосиф Соломонович Израилевич), музыка Ежи Петерсбурского.