Страсти по борзым. Повести и рассказы. Елена Дымченко

обнял её за плечи и тихонько потянул за собой в сторону Летнего сада.

      За всё время, что они, обнявшись, прогуливались по аллеям, Анна не проронила ни звука. Наморщив свой высокий лоб, она сосредоточенно о чём-то думала. Поначалу Марк пытался отвлечь её разговорами, но, потеряв надежду, оставил в покое и тоже замолчал.

      Придя домой, она, подсев к Марку, который устроился на диване с журналом в руках, обняла его и замурлыкала:

      – Маркуша! Давай купим такую собачку? А?

      Марк отложил журнал и погладил её по щеке.

      – Аннушка, солнце моё, ну ты подумай! Какая собака! С собакой надо гулять, её надо кормить и что там ещё…

      Он недоумённо пожал плечами, потому что действительно плохо себе представлял, какой уход требуется такой собаке, как, впрочем, и любой другой.

      Анна надула пухлые губки:

      – Ну, что здесь сложного? Кормить, гулять, подумаешь проблема. – пожала она изящными плечиками.

      Тут глаза её заблестели, в них мелькнула хитринка, которую Марк так любил:

      – И потом я уже всё придумала! – она очаровательно, искоса из-под длинных ресниц взглянула на него.

      У Марка заколотилось сердце.

      Она заворковала:

      – У меня, конечно, мало времени, – Анна ласково потёрлась щекой о его плечо, – но ты же работаешь дома, так что не вижу никаких проблем.

      – То есть? – любуясь ею, спросил Марк.

      Он сейчас не столько воспринимал смысл того, что она говорит, сколько наслаждался звуком переливчатого, грудного голоса.

      – Кормить будешь ты, а гулять… тоже ты.

      И одарив его самой нежной, чарующей улыбкой, Анна взмолилась:

      – Ну, мне очень хочется!

      Она живо вскочила с дивана и, отбежав на другой конец комнаты, развернулась и грациозно-ленивой походкой от бедра двинулась к Марку:

      – Представляешь! – закатив глаза, выдохнула она. – Прихожу я в театр в своей шубе, вся такая прекрасная, а со мной рядом такой пёс! Да Виноградова сдохнет от зависти! Ну, неужели я не заслужила?

      Анна надула губки и, скорчив жалобную гримаску, присела перед ним на пол и снизу заглянула в глаза.

      – Анна, ну, это безответственно с твоей стороны!

      Марк, хоть и был очарован променадом своей любимой жены, всё же пока держался за доводы рассудка.

      Получилось, что ни грациозный променад, ни милая гримаска на этот раз не сработали, и Анна надулась по-настоящему.

      – Ты зануда! Ты ужасный зануда и совсем меня не любишь! – крикнула она, вставая, и, хлопнув дверью спальни, удалилась.

      Марк с улыбкой покачал головой и продолжил листать журнал, но ему уже не читалось, то и дело он прислушивался. За дверью спальни была мёртвая тишина.

      – Анна! – не выдержав, позвал он.

      Ни звука.

      Он встал и, на цыпочках подкравшись к двери, приложил ухо прислушиваясь. Не услышав даже шороха, он осторожно нажал на дверную ручку и заглянул в спальню.

      Анна в позе неизбывного горя лежала ничком на их огромной супружеской