Ангел [не] обыкновенный. Таша Истомахина

в одних яслях или учись в одном классе.

      – К тому же Федоровского среди нас тогда не было, – поддержал её Серёга.

      – Мне кажется, что я видела Диму в детстве, – мягким шелестом донесло с места Леры, которую заметно тронуло появление в группе Мирона. Свидетельствовало о том нежное розовое пятно на её левой щеке. Капелька ягодного сиропа на рисовой бумаге. Мирон, хоть и зацепился за неё взглядом, но не преминул прилюдно упрекнуть Бажену:

      – Могла бы меня предупредить.

      Она разозлилась:

      – О чём?

      – Что здесь все знакомы меж собой.

      – Да я тебя только сейчас вспомнила! Это ты, а не Смола постоянно топил меня за ногу.

      Бажена хотела рассказать и о продырявленных нарукавниках-поплавках, но не успела, потому что в кабинет зашли Федоровские, втаскивая объемистую рульку из десятка прорезиненных ковриков для йоги.

      – Просто роскошные крылья! – восхитился Дмитрий, разглядев качественно иную форму выражения их общего психоза.

      Пока все ржали, Серёга объяснил Максиму Ивановичу суть неудачного совпадения комплимента и фамилии Мирона. Заодно, описал фактуру крыльев новоприбывшего:

      – У нас тут огурец в яблочки замешался.

      Потом все долго спорили – птица Мирон или млекопитающее.

      – Придурки, – засобирался парень домой, но доктор придавил его плечо ладонью, удерживая в круге сидящих. Укоризненно покачал головой, напомнил о главном принципе подобных встреч – толерантности. Теоретическую часть доктор начал так:

      – Мальчики и девочки…

      Марго предложила: «Называйте нас Феечки и Упыри», на что парни с птичьими крыльями резонно возмутились, а Мирон второй раз за вечер попытался уйти. Максиму Ивановичу пришлось указать на стенной плакат с девизом, которым теперь следовало руководствоваться им всем: «И в радости, и в горе, какой бы ни был стресс, держите под контролем мозги, язык и вес».

      Старший Федоровский, вообще, очень старался их вылечить:

      – Важно оградить вашу психику от развития реактивной депрессии, ноги которой растут не в детских переживаниях, а являются ответом на травмирующую ситуацию.

      – Так у нас же не ноги выросли…

      Проигнорировав групповой сарказм, доктор обозначил проблему, с которой им предстояло работать:

      – Вы, полагаю, пережили некое расширение сознания. Когда подобное случается энергично и неожиданно, то дает эффект удара по психике. Теперь вам понадобиться коррекция и существенная перестройка картины мира.

      – А может не надо? – вздохнул хором весь круг, когда доктор включил видео с релаксом из геометрических фигур под усыпляющую музыку дождя.

      Пока все гипнотизировались, доктор за ширмой обследовал сколиоз Бажены, негромко задавая ей вопросы и так же тихо комментируя выявленные по ходу нарушения.

      – Спина болит?

      – Да. Ещё под ключицей иногда стреляет.

      – У тебя межреберная невралгия. Обычное дело при сколиозе. А он у тебя