Палата номер пять. Павел Владимирович Гушинец

мог бы работать по своему профилю.

      И вот чудо! Буквально в четырёх остановках от моего дома находился Центр Авиационной медицины (ЦАМ). А на базе его существовала сан. – эпид. лаборатория.

      В эту ночь мне приснился сказочный сон. Я, в голубых, как небо, авиационных погонах лезу в кабину стремительного истребителя и беру там бактериологические смывы на кишечную палочку. Сквозь прозрачный фонарь кабины светит солнце, жизнь прекрасна. Просыпаться определённо не хотелось. Но ровно в пять утра задребезжал проклятый будильник и снова автобус – сонные водители – электричка – раскисший полигон.

      К новому месту службы стоило подобраться по всем правилам военной науки. Для начала я обзвонил всех своих знакомых военврачей на предмет связей в ЦАМе.

      – Нет ничего проще! – подбодрил меня капитан Кротов, а в миру – мой приятель Сашка. – Андрея помнишь? Ну высокий такой, фуражка у него ещё с крыльями. Мы, когда на учёбу приезжали, он от тебя через ряд сидел.

      – Помню, – подтвердил я.

      – Так вот он как раз в этом самом ЦАМе и служит. Телефон сейчас скину.

      Звоню Андрею.

      – Привет. Ты меня не помнишь, это Паша из СЭЛ. Мы на учёбе вместе были.

      – Отчего же не помню, – хмыкает голос в трубке. – Отлично помню. Я твой эс – эсовский шеврон сразу заприметил.

      – Дело есть.

      – Понятно, что есть. Не пиво же ты меня позовёшь пить. Что случилось?

      – Мне Кротов тут нашептал, что ты в ЦАМе служишь. А у вас там лаборатория есть. Не в курсе, может там вакансия образовалась?

      – А ты как чувствуешь, – подозрительно сказал голос. – Начальник лаборатории, майор Иванов, уже полгода себе в помощники врача-микробиолога ищет. Да всё никак найти не может. Вашего брата в стране и так немного, а тех, кто согласиться на контракт в армию пойти – и вовсе не наблюдается. Приезжай, поговори с командиром.

      – Андрюха, – обрадовался я. – С меня коньяк!

      Сон о солнечной кабине истребителя медленно становился явью.

      – Только, – Андрей помедлил. – Ты приходи, пожалуйста, трезвый.

      – Трезвый? – удивился я. – Кажется, раньше за мной не замечалось…

      – И накануне ничего не употребляй.

      – Да к чему ты это спрашиваешь?

      – Да просился к нам один хороший хирург. Учились мы вместе, я его знал, как отличного специалиста. Поэтому подошёл к главной, договорился. Расписал его. Парень приехал. А за час до собеседования перенервничал, видимо и решил хряпнуть для храбрости. Хорошо так хряпнул. Двух слов связать не мог. Главная его минут двадцать терпела, потом всё-таки выставила. Вызывала потом на ковёр: «Что ж, говорит, вы мне, Андрей Владимирович, за специалистов предлагаете?» Стыдно было очень.

      – Да я не в жисть! И… какая главная?

      – Так начальник ЦАМа, она же главный врач. Марина Сергеевна, полковник медицинской службы.

      У меня сломался шаблон. Я представлял себе начальника госпиталя этаким седеющим крикливым полковником, потому что другого