Палата номер пять. Павел Владимирович Гушинец

коллег начальству стукнул. Звонят доктору из столицы.

      – Это у вас там прапорщик звёзды проглотил?

      – Так точно, у нас, – отвечает Александр Иванович.

      – Ваши действия? – вкрадчиво спрашивает начальство.

      – Оперировать буду, – пожимает плечами хирург. – Дабы предотвратить перитонит.

      И тут начальство орать начинает. Начальство армейское – оно такое. Сначала орёт: мол, у хирурга и квалификации для столь сложной операции недостаточно, и кто ему дал право самоуправством заниматься.

      Короче, закрывайте операционную обратно. Сейчас выезжает к вам в часть самый главный хирург. Он и будет оперировать. А вы, товарищ майор, в лучшем случае рядом постоите.

      Расстроился Саша. Но нечего делать. Начальство приказало.

      Ждут главного хирурга. А он, как назло, где-то задерживается. То ли операция у него в другом конце страны, то ли лень ехать. День прошёл, второй. Прапорщика наблюдают, дабы чего не вышло. Есть не дают, потому что в любой момент Самый Главный Хирург может приехать.

      И вот, наконец, звонок. Едет!

      Снова открывают операционную, стерилизуют инструмент и бельё. И тут в кабинет Александра Ивановича кто-то робко стучится.

      – Кого ещё черти принесли? – рычит доктор, открывая дверь.

      А на пороге – прапорщик. Бледный, похудевший, замученный. И в кулаке что-то сжимает.

      – Прапор, ты почему встал?! Тебе надо к операции готовиться. Главный уже выехал.

      – Не надо операции, – вздохнул прапорщик.

      – Почему? – удивился хирург.

      И тут прапорщик кулак разжал и протянул ему ладонь, на которой лежали облезлые, потерявшие цвет звёздочки.

      – Сами вышли. Сегодня утром.

      – И как? – сочувственно спросил врач.

      – Больно, блин.

      – Ну и замечательно. Ты полежи пока. Надо посмотреть: мало ли кровотечение будет из кишечника. И это…руки помой.

      Слышали бы вы, как ругался Главный.

      И Ленин такой молодой

      Лет десять назад я ещё носил офицерские погоны и ездил с проверками по различным воинским частям своего региона. Проверки проходили довольно буднично. Столовая – медпункт – казармы – всевозможные классы для обучения личного состава. Гигиена питания – коммунальная гигиена – гигиена детей и подростков. Если имелись склады или техника – гигиена труда. Короче, универсальный солдат. Одним своим лицом заменял целую санстанцию. Ещё и сумку с пробирками для микробиологических смывов таскал.

      Собираюсь как-то на очередную проверку в отдалённую часть, а тут на столе звонит «секретный телефон».

      – Старший лейтенант Гушинец! – привычно вытягиваюсь я.

      Потому что по такому телефону мне обычно только один человек звонит.

      – Гушинец, б…! – командиру телефон в принципе не нужен. С его голосом надо только форточку открыть и он до меня из столицы докричится. – Что у тебя за бардак на территории творится?!

      Лихорадочно перебираю в голове весь бардак, который творится на моей территории. Обычный армейский бардак. Крыши