Танцующая под дождем. Оливия Гейтс

освежающим после надоедливого этикета и соблюдения протокола.

      – Как я рад, что стал твоим социальным ингалятором и королевской кислородной маской. – У него скрутило живот, когда он услышал ее мелодичный смех. – Ты не слишком любишь Оссайлан?

      – Я живу в США и Оссайлане. Мне многое нравится в Оссайлане, но многое не нравится. Трудно что-либо сказать о том месте, где тебя видели в лучшие и худшие времена.

      – Под худшими временами ты, вне сомнения, подразумеваешь замужество?

      Она вздохнула, по-прежнему улыбаясь, но немного меланхолично.

      – Если ты обещаешь меня не прерывать, выдвигая альтернативные версии, я обо всем тебе расскажу.

      – Не нужно. Не люблю повторов. Я уже обо всем знаю.

      – Поверь, ты ничего не знаешь обо мне.

      – Поверить тебе? Разве такое возможно?

      Амджад отпил кофе и удивленно поднял брови, ощутив на языке любимый аромат и текстуру. Такое ощущение, что он сам его себе сварил.

      – Тебе нравится?

      Ее нерешительный тон озадачил его еще сильнее. После неприятной истории с женой ни одной женщине не удавалось его одурачить. Но, даже зная о коварстве Марам, он не мог обвинить ее в фальши. Как ей удается быть такой искренней?

      Хотя это не важно. Сейчас он должен воплощать в жизнь свой план.

      – Не поверю, будто Элия дала тебе точный рецепт моего любимого кофе.

      На ее высоких скулах появился румянец. Она довольна тем, что доставила ему удовольствие? Ни в коем случае! Должно быть, эта женщина научилась краснеть, чтобы обольщать.

      Она произнесла с придыханием:

      – Я сама люблю такой кофе. Надеюсь, у нас с тобой есть нечто общее.

      – Ты имеешь в виду, что до выяснения пристрастий к кофе мы имели нечто общее? Ну, у нас с тобой по две ноги…

      Она расхохоталась:

      – Ах, я так и знала!

      Он наклонил голову:

      – Приятно констатировать, что ты согласна со мной по поводу двух ног. Все вокруг утверждают, что я восьминогий.

      – То есть у тебя четыре ноги и по паре остальных конечностей? – с придыханием спросила она и поставила тарелку на стол. – Я знала – если мне удастся тебя разговорить, ты окажешься отменным собеседником.

      – Сам Бог запрещает мне тебя развлекать, поэтому я умолкаю.

      Она надула губы и стала похожа одновременно на разочарованную девочку и на прекрасную соблазнительницу.

      – Не надо! Мы только разогрелись!

      – Выйди за пределы шатра и разогрейся.

      – Мне нравится здесь, с тобой. Не надо лишать меня прохлады помещения и жаркой дискуссии с тобой.

      – Раз тебе так нравится такое сочетание, я оставлю тебя, чтобы ты остыла, и пришлю к тебе одного из своих людей. Он с тобой и поговорит. Ты можешь довести его до белого каления, пока я буду заниматься подготовкой мест для зрителей и банкетом.

      Она схватила его за руку:

      – Подожди! – Марам поспешно раскрыла сумку и достала оттуда солнцезащитный крем, нанесла его на лицо, шею