The Terraforming. Бенджамин Браттон

что взирает в зеркало и формирует своё ощущение места взглядом сверху вниз, то «Чёрная дыра» раскрывает куда более мощное, нечеловеческое поле зрения – положение, которое не поддается словесному выражению, поскольку смотрит не только вверх, но и вовне. Если «Синий марбл» подразумевал глобальную деревню, где приверженцы телескопического креационизма находятся в ответе за мифический сад, то «Чёрная дыра» делает необходимым другой режим управления планетой: люди теперь представляются привилегированным опосредующим осадком, который приводит в движение дальнейшее универсальное познание. Невозможно помыслить два более разных мира. Этот режим для нас нов, и к нему придётся привыкать.

      Возврат к коперниканскому перевороту

      Незавершённость коперниканского переворота свидетельствует как о его сложности, так и о том, что он бессрочен[24]. Первый коперниканский переворот повлёк за собой одновременно дезориентацию индивидуального восприятия и интерпретаций (солнце, которое кажется движущимся, теперь считается неподвижным), слом антропоцентрических космологических построений (где гелиоцентризм принят за здравый смысл), разрушительный сдвиг в геополитических и геоэкономических построениях, чья легитимность основывалась на таких моделях (E pur si muove! / «И все-таки она вертится!» – с вызовом произнес на следствии Галилей), а также критику Канта, посвящённую, по существу, этому перевороту. Сегодня коперниканский переворот также означает преобразование Земли – не только такой, какова она «на самом деле», но и такой, какой она может быть[25]. Травматичная сложность этого переворота проистекает из достижений нашей собственной эволюции. В нашу интуицию заложена хитрость, а наши когнитивные модели включают нарративные абстракции, которые мотивируют и мобилизуют нас на необычайное сотрудничество между собой (даже когда оно очевидно необязательно), в том числе на поддержание долговечных и согласованных между собой институтов управления, обеспечивающих это сотрудничество. Но поскольку наше расширяющееся познание и деятельность развивались в тесной связи с технологиями, новые воспринимающие диспозитивы[26], выполняя желаемые функции, зачастую будут обнаруживать в высшей степени контринтуитивную реальность, конфликтующую с той моделью мира, которая первоначально и породила эти технические инновации (некоторые модели могут подразумевать использование таких машин, при правильной работе которых будет опровергнута истинность самих этих моделей). Этот процесс составляет основу коперниканского переворота: концептуальная модель развивает техническую систему, чтобы расширить понимание мира, но сведения о мире, обнаруженные этой технической системой, подрывают концептуальную модель, которая открыла для неё путь. Сопротивление последствиям этого удивительного откровения с целью защитить целостность исходной модели проистекает как из упорной приверженности привычному представлению о мире, так и из веры в первичность

24

См.: Blumenberg, Hans. The Genesis of the Copernican World. [Repr. ed.] Cambridge, Mass.: MIT Press, 1989.

25

См.: Negarastani, Reza. Intelligence and Spirit. Urbanomic Press, 2018.

26

Джорджо Агамбен о понятии диспозитива:

«1) Это гетерогенный ансамбль, одинаковым образом виртуально включающий в себя всё лингвистическое и нелингвистическое: дискурсы, институты, здания, законы, полицейские меры, философские утверждения и т. д. Сам по себе диспозитив является сетью, образующейся между этими элементами.

2) Диспозитив всегда обладает конкретной стратегической функцией и всегда вписывается во властные отношения.

3) Как таковой, он произведён пересечением отношений власти и отношений знания»: Агамбен, Джорджо. Что такое диспозитив? // Что современно? К.: Дух i Лiтера, 2012. С. 14.